Анализ работ отечественных и зарубежных политологов, специализирующихся на вопросах обеспечеия национальной безопасности показывает, что на современном этапе в иерархии угроз военной безопасности Российской Федерации по-прежнему остается потенциальная возможность развязывания крупномасштабной войны (КВ). Отечественные эксперты признают, что несмотря на общепризнанную низкую вероятность ее возникновения, недопущения КВ, по-прежнему остаётся одним из главных приоритетов современной политики нашей страны в области обеспечения национальной безопасности [1].

В этой связи целесообразно на основе количественного прогнозирования мировой геополитической динамики в ближайшие четверть века проанализировать условия, при которых возможна реализация так называемого геополитического критерия недопущения (сдерживания) крупномасштабной военной агрессии против России. В данном исследовании «идеологическую» основу геополитического критерия составляет известная концепция неприемлемого ущерба, который означает не только материальные и моральные потери, но и «неприемлемость потери страной-агрессором своего места в геополитической иерархии мира» [2].

Стоить отметить, что применение данного критерия в отношении ведущих мировых стран-лидеров позволяет выстроить следующую причинно-следственную цепочку: страна – мировой лидер в результате различного рода потерь, понесённых в ходе гипотетической КВ с Россией, уступает мировое геополитическое первенство ближайшему претенденту. Условия выполнения данного критерия напрямую зависят от сравнения до- и послевоенной геополитической конфигурации мира, главным образом – анализа положений мирового лидера и претендента на лидерство.

В свою очередь, мировая иерархия в любой момент времени формируется на основе величины геополитического статуса (ГС) государства, которая рассчитываются с помощью соответствующей нестационарной математической модели. В данном исследовании под ГС мы понимаем положение страны в системе государств, которое соответствует собственным геополитическим атрибутам и некоторым внешним и внутренним факторам, которые влияют на положение страны на международной арене [3].

Математическая формула ГС (обозначим его S) имеет вид [4]:

                                                            (1)

где   F_a – показатель, совокупно учитывающий качество государственного управления, степень независимости (политической, военной, экономической) страны, участие в коалициях;

X_i (i = Т, D, Е, М) – множитель представляющий собой доли страны в общемировых показателях: размера территории, численности населения, объема валового внутреннего продукта и военного потенциала соответственно.

Указанная математическая модель была применена нами при проведении количественной оценки мировой геополитической динамики за период XX – начало XXI вв. Так, первая четверть XX в. характеризовалась наличием трёх основных групп стран: безусловный лидер – Британская империя, геополитический отрыв которой от других стран был достаточно велик; ближайшие «претенденты» (вторая группа) на мировое лидерство – США и европейские страны (Германия, Россия и Франция, имевшие достаточно близкие ГС); третья группа – Австро-Венгрия (до 1918 года), Италия и Япония.

Стоит отметить, что итоги Первой мировой войны существенно трансформировали указанную иерархию. Уже к 1922 году – моменту оформления Версальско-Вашингтонской системы международных отношений в «статусном» проигрыше оказались все европейские страны, не говоря уже о побеждённых (включая Россию). Единственной страной, которая получила явную геополитическую выгоду от войны, оказались США, которые примерно на треть сократили довоенный геополитический разрыв с Великобританией.

Анализ следующей «расчётной» четверти века (1922 – 1946) показывает, что она характеризуется тремя основными этапами (рисунок 1). Первый – определяется относительно стабильной до начала 1930-х гг. динамикой ГС ведущих стран. Второй этап, непосредственно предшествовавший Второй мировой войне, характеризуется резким возрастанием ГС Германии и Японии, который был вызван резким увеличением их военной мощи в результате начавшейся вооружённой экспансии. Мировая война
1939 – 1945 гг. (третий этап) ещё более радикально, чем предыдущая, изменила геополитическую конфигурацию в мире. В данный период произошла смена мирового лидера, место которого, опередив Англию, заняли США, а страны страны фашистского блока полностью утратили свой ГС. В данный период статус СССР, снизившийся в годы военных поражений и потерь в начале войны, начал поступательно восстанавливаться [5].

Рис. 1. Мировая геополитическая динамика в 1922 – 1946 гг.

Графики на рисунке 2 наглядно демонстрируют наиболее известные глобальные исторические процессы, характеризующие динамику геополитической конфигурации мира в последнем рассматриваемом периоде (1946 – 2018). Так, в данный период очевидно статусное доминирование двух сверхдержав – США и СССР – лидеров биполярной системы. Наша страна впервые в своей истории вышла на второе место в мире. При этом геополитическая дистанция (разность статусов) между СССР и США была минимальна примерно в середине 1970-х годов.

Кроме того, на рисунке 2 отчетливо видна и «геополитическая катастрофа века» – момент распада СССР, вследствие чего наша страна в статусном отношении значительно приблизилась к таким странам, как Англия, Франция, Германия и Япония, находящимся вот уже более полувека в достаточно узком «геополитическом коридоре».

Рис. 2. Мировая геополитическая динамика в 1946 – 2018 гг.

На рисунке 2 достаточно легко прослеживается геополитический подъём Китая, который с победой коммунистической революции стал демонстрировать высокие темпы развития и вышел сегодня на второе место в мире. В перспективе же (при сохранении современных тенденций), Китай имеет все возможности стать мировым лидером [6].

Анализ полученных результатов количественной интерпретации мировой геополитической динамики, и наглядность в представленных графиках общеизвестных глобальных исторических процессов, позволяет утверждать о возможности в целом применения описанной ранее математической модели ГС.

Условия сдерживания крупномасштабной военной агрессии против России будем рассматривать применительно к современному мировому лидеру – США. Важно отметить, что, как следует из трудов теоретиков и практиков американской геополитики и экспансионизма (Б.Адамс, Ф.Дж.Тернер, Т.Рузвельт, 3.Бжезинский и др.), для США глобальное лидерство – это геополитический императив, практически единственный способ эффективного обеспечения беспрецедентно глобализированных национальных интересов. Именно поэтому потеря лидерства – это потеря политического влияния, со всеми вытекающими последствиями, в первую очередь, – в сфере экономики [7].

В качестве геополитического противовеса Соединённым Штатам в нашем исследовании рассматривался Китай как главный, согласно практически единодушным оценкам экспертов, претендент на мировое лидерство [8]. Это также видно из представленных выше результатов количественной реконструкции (см. рисунок 2). Для удобства анализа будем оперировать не собственно значениями ГС США и Китая, а разностью их статусов, условно называемой геополитической дистанцией (ГД). Таким образом, динамика ГД между США и Китаем служит индикатором реализации предложенного критерия сдерживания американской крупномасштабной военной агрессии против России.

Анализ результатов моделирования двух вариантов сценария гипотетической КВ (между Россией и США) – ядерной и обычной – показывает следующее (рисунок 3).

Рис. 3. Динамика геополитической дистанции между США и Китаем в случае
крупномасштабной российско-американской войны

Так, в перспективе до 2040 года в случае развязывания обычной крупномасштабной войны, дистанция между США и Китаем, которая в мирное время сокращается, может резко возрасти, а Америка обеспечит себе геополитический отрыв. В свою очередь, данное обстоятельство говорит о том, что потенциала обычных вооружений России в настоящее время недостаточно, чтобы обеспечить геополитическую ротацию лидеров и, тем самым, – выполнение критерия сдерживания [9].

Другие последствия возможны в случае развязывания ядерной крупномасштабной войны. Как видно на рисунке 3, США способны потерять лидерство: ГД становится отрицательной, – которая не восстанавливается на всём протяжении интервала прогнозирования. Данное обстоятельство позволяет согласиться с оценками большинства отечественных политологов в том, что современный российский ядерный потенциал, главным образом его стратегический
компонент – стратегические ядерные силы (СЯС), находится на уровне, достаточном для того, чтобы свести к минимуму результаты в геополитическом отношении в случает победы США (в условия расчётного сценария закладывался вариант негативного развития событий в случае крупномасштабной российско-американской войны).

В предложенном в данном исследовании подходе существуют условия (ограничения), при которых возможна реализация геополитического критерия сдерживания крупномасштабной военной агрессии против России:

1) характеристики СЯС России должны соответствовать требуемой эффективности в самых неблагоприятных условий развития военно-стратегический обстановки (развертывание элементов системы ПРО США, реализация концепции «мгновенный глобальный удар» и др.) [10];

2) сохранение количественных характеристик динамики развития Китая не ниже современного уровня [11].

Необходимо отметить тот факт, что в рамках рассматриваемого подхода и перспектив борьбы за геополитическое лидерство, при сохранении современных тенденций мирового развития, включая, в первую очередь, динамику  развития США и Китая (таблица), американцы уступают мировое лидерство КНР (рисунок 4).

Таблица. Соотношение показателей США и Китая в мирное время [12]

Рис. 4. Динамика геополитической дистанции между США и Китаем в мирное время

Представляется возможным согласиться с оценками китайских политологов, которые утверждают, что для сохранения лидерства Америки остаётся практически единственный, но проверенный способ развязывание «большой войны» [13]. Подобная война с Россией, как было показано ранее, в обозримой перспективе маловероятна, а КВ между Россией и Китаем не целесообразна. В итоге остаётся возможным прямое крупномасштабное противоборство США с Китаем. Как показывают расчёты (рисунок 5), в этом случае Америка гарантирует существенный геополитический отрыв от главного геополитического соперника. Такие позитивные для США геополитические последствия обусловливаются современным состоянием военного потенциала КНР (главным образом, его ядерного компонента), не позволяющего вести эффективное геополитическое противоборство [14,15].

Рис. 5. Динамика геополитической дистанции между США и Китаем
в случае крупномасштабной американо-китайской войны

В то же время, как отмечают китайские эксперты [16], для Российской Федерации радикальное ослабление Соединённых Штатов, с точки зрения обеспечения национальной безопасности будет невыгодно, поскольку в этом случае перестает действовать принцип баланса сил. На рисунке 6 показана геополитическая иерархия мира в случае дезинтеграции США на несколько независимых государств. Как видно, статус «пост-США» практически тождественен ГС России, а дистанция с Китаем у обеих стран недопустимо велика: геополитический критерий сдерживания в этом случае функционально недееспособен.

Рис. 6. Динамика геополитических статусов США и России в случае
американской дезинтеграции

Таким образом, предложенный в данном исследовании подход к прогнозированию взаимоотношений и соразвития ведущих государств мира (мировой геополитической динамики) на основе количественной оценки их геополитического статуса при том или ином развитии военно-политической обстановки позволяет обоснованно выбирать стратегию дальнейших действий руководству Российской Федерации в целях обеспечения национальной безопасности. Особую значимость рассматриваемому подходу придает возможность действовать на международной арене упреждающе, т.е. управлять развитием военно-политической обстановкой и международных отношений в целом.

Список источников

[1] Ковалев Г.Н., Малинецкий В.И. и др. Россия в контексте мировой геополитической динамики: количественная оценка исторической ретроспективы, современного состояния и перспектив развития / Проекты и риски будущего: Концепции, модели, инструменты, прогнозы. – М.: КРАС АНД, 2011, С. 89-105.

[2] Военное искусство в локальных войнах и вооруженных конфликтах. Вторая половина XX - начало XXI века. / А.В.Усиков [и др.] ; под общ. ред. А.С. Рукшина ; М-во обороны Рос. Федерации, институт военной истории // М.: Военное издательство, 2008 г., – 764 с., С. 137.

[3] Основы общей теории международных отношений / Под ред. А.С. Маныкина. – М.:Изд. МГУ, 2009. – 374 с., С. 198.

[4] Иванов В.В., Малинецкий Г.Г. Россия: 21 век. Стратегия прорыва: Технологии. Образование. Наука. – М.: ЛЕНАНД, 2016. – 304 с., С. 291.

[5] Курносов Ю.В. Аналитика и разведка / Ю.В. Курносов. М.: ООО «РИМ», 2017 г. – 384 с., С. 211.

[6] Бергер Я.О. Большая стратегия Китая в оценках американских и китайских исследователей // Проблемы Дальнего Востока. - 2006. - №1. С.35-51.

[7] Электронный ресурс: http://baike.baidu.com/view/125640.htm (Академия военных наук НОАК)

[8] Казанин М.В. Национальная безопасность КНР: теоретическая основа и практика обеспечения: Монография. – М.: МАКС Пресс, 2014. – 168 с., С. 75.

[9] Титаренко М.Л., Кузык Б.Н. Китай – Россия – 2050: стратегия соразвития. - М.: Институт экономических стратегий, 2006. - 656 с., С. 181.

[10] Andrew Erickson and Christopher Carlson, «Sustained Support: The PLAN Evolves Its Expeditionary Logistics Strategy,» Jane’s International,
2018. – 237 p., p 143.

[11] China,s Incomplete Military Transformation, Assessing the Weakness of the People,s Liberation Army / RAND National Security Research Division, 2017. – 312 p., p 213.

[12] Военный потенциал Китая / Маначинский А.Я., Дудчак А.В. – 2015 г. -180 с.

[13] Болятко А.В. Обеспечение национальной безопасности Китая // Проблемы Дальнего Востока. - 2003. - №4. - С.33-45.

[14] Электронный ресурс: http://www.mod.gov.cn/ (Министерство обороны КНР)

 [15] Guofang Baipishu: Zhongguo Junshi Zhanlue / Beijing («Белая книга по национальной обороне» / Пекин), 2015. – 60 с.

[16] The Chinese People,s Liberation Army in 2025 / Strategic Studies Institute and U.S. Army War College Press, 2015. – 379 p.

Теги: оценки , Китай , конкурс А.Е.Снесарева