Ближний Восток представляет собой важнейший геополитический регион планеты, в котором сталкиваются интересы ключевых субъектов международных отношений. Новое обострение ситуации на Ближнем Востоке в начале ХХI века, обусловленное грубым вмешательством западных держав, в особенности США, во внутреннюю политику стран региона, имеет непосредственное значение для мира и безопасности на всей планете.

К Ближнему Востоку на протяжении XIX-XX вв. проявляли интерес ведущие державы мира, что объясняется экономическими, политическими, военно-стратегическими, демографическими факторами.

С военно-политической точки зрения, Ближний Восток занимает важное геостратегическое положение. Контроль над этим регионом позволяет связать воедино Западную Европу — Средиземноморье — Индийский океан — Восточную Азию. Это значительно сокращает протяженность морских коммуникаций. Кроме этого, в последнее столетие возросло значение некоторых проливов, расположенных на Ближнем Востоке. Это связано с выполнением ими экономических функций и, особенно, функций «нефтяного транзита»: в зоне Персидского залива через Ормузский пролив из Красного моря в Средиземное по Суэцкому каналу проходят основные пути транспортировки нефти.

Геополитическое значение региона обусловлено как стратегически важным положением Ближнего Востока на пересечении морских и воздушных коммуникаций, так и наличием огромных запасов природных ресурсов. Данный регион является богатейшей нефтяной кладовой мира. Это особенно наглядно видно на примере водных и нефтяных ресурсов. На Ближнем Востоке и в Северной Африке находится 76% мировых разведанных запасов нефти. Этот регион обеспечивает 42% нефти для всего мира и примерно три четверти для Европы.

США имеют на Ближнем Востоке долгосрочные жизненно важные интересы экономического характера. Когда США столкнулись со сложными проблемами платежного баланса, чистый доход от торговли и инвестиций на Ближнем Востоке и в странах Северной Африки, даже за вычетом суммы экономической помощи региону, составлял 1,7 миллиарда долларов ежегодно [5, с.279]. Ближний Восток предоставляет основные аэропорты и имеет необходимые договоренности об упрощенном пересечении воздушного пространства для обеспечения международных полетов. Тысячи американцев работают в нефтяных, транспортных и авиационных компаниях, а также в банках и на других предприятиях; миллионы держателей акций вкладывают свои капиталы в развитие этих компаний.

С другой стороны нарастание эскалации войн и конфликтов в регионе, военные конфликты в Ираке, Сирии, Йемене и в Ливии, деятельность международных террористических организаций, тенденции к распространению ядерного оружия, а также социально-политическая нестабильность, вызванная событиями так называемой «Арабской весны» в странах региона в 2011 г., объективно поставили проблемы стран Ближнего и Среднего Востока в эпицентр опасных глобальных противоречий, что вызвало серьезную дестабилизацию военно-политической обстановки в данном регионе.

Тем не менее, исторические события, произошедшие в течение последних десятилетий в регионе Ближнего Востока, свидетельствуют о возрастании значимости этого региона в мировой политике.

Во-первых, исламский фактор, как новый феномен геополитики, оказывает решающее влияние на формирование государственной политики и официальной идеологии значительного числа государств мира и играет все боле заметную и влиятельную роль в международных делах. [7].

Во-вторых, традиционно на Ближнем Востоке значение религиозного фактора является определяющим. Религиозный фактор, в свою очередь, оказывает влияние на демографические процессы. В исламских государствах до сих пор существует патриархальный тип семьи с высокими показателями рождаемости. По прогнозам международных организаций к 2020 году в Азии будет проживать более половины населения Земли. Численность мусульманского населения мира за последние 100 лет резко возросла. В 1990 г. численность мусульман в мире составляла 4,2 %. В 1995 г. —15,9%. В 2025 г. планируется — 19,2%. Для ведущих стран Запада одной из главных задач в этом регионе является стимулирование экономического развития, увеличения числа занятых в производстве, в сфере услуг женщин, разрушающих модель традиционной семьи — это должно способствовать снижению рождаемости [3].

Вследствие этих геополитических факторов рост религиозного экстремизма и терроризма, ожесточенные военные действия в регионе не могут не привлекать внимание политиков и политологов, военных экспертов, экономистов, регионоведов. Как найти пути прекращения военных действий, как возвратить мир и законный порядок в пострадавшие регионы, как сбалансировать интересы вовлеченных в конфликты государств — эти вопросы требуют безотлагательного рассмотрения и решения. Для осмысления современных угроз миру и безопасности представляется необходимым обратиться к научному наследию классика отечественной геополитики Андрея Евгеньевича Снесарева.

Труды А.Е. Снесарева в области геополитики, военной истории, военного дела, написанные в первой трети XX столетия, характеризуются широтой постановки проблем и многовариантностью подхода к их решению. Идеи теоретика о характере будущей войны, о роли всей совокупности политических, экономических и военно-технических возможностей противоборствующих сторон в достижении целей военно-политического противоборства, в значительной степени, подтвердились в годы Второй мировой и Великой Отечественной войн, а также имеют большое значение для анализа современной военно-политической ситуации в мире, в частности, на Ближнем Востоке. Безусловно, характер подготовки и ведения боевых действий, средства, формы и способы решения военных задач в начале XXI века существенно отличаются от возможностей в 20-30-е годы XX столетия. Пользуясь термином A.А. Свечина [Прим.: Александр Андреевич Свечин (1878- 1938) — один из нескольких русских военных стратегов, признанных в мировом масштабе. К сожалению, в России его труды не переиздавались с довоенных времен (в отличие от США, где по его книге «Стратегия» преподают и сегодня). В конце 1920-х - начале 1930-х годов А.А. Свечин в серии своих печатных работ аргументировано предсказал весь ход Великой Отечественной войны. Был репрессирован за то, что его труды резко отличались от многочисленных и востребованных в то время идей про «войну малой кровью и на чужой территории»], можно сказать, что «стратегический ландшафт» [24] сегодня в корне изменился, но общая особенность методологии военно-политического познания, выдвинутой А.Е. Снесаревым, сохраняет свое огромное значение и сегодня.

Во-первых, А.Е. Снесарев доказал, что история человечества идет мирно-военным путем, войны неизбежны. Иллюзии об исключительно мирном развитии общества, по его теории, не только не оправданы, но и опасны. Война - всегда дело неотложное, поглощающее наличные общественные силы, средства и интеллект. Мы являемся свидетелями того, что вступление человечества в XXI век не решило многие глобальные цивилизационные проблемы, более того, обострило и усложнило проблемы войны и мира. Военная сила, по-прежнему, остается средством решения политических проблем. В этой связи нельзя не вспомнить известную аксиому Клаузевица, что «война — это продолжение политики иными средствами» [13].

Исследования А.Е. Снесарева взаимосвязей политических и военных явлений, помогают нам и сегодня утвердиться в понимании того, что система политических взглядов и интересов не только определяет цели и характер войны, но и закладывает фундаментальные основы военной стратегии [19, стр. 95-98]. Именно политики принимают решения о войне и мире, о возможности, необходимости и целесообразности решения общественных проблем с использованием вооруженного насилия. Именно они ставят задачу на уничтожение или только на подавление противника, в конечном счете, формируя стратегический облик войн и военных конфликтов, их характер.

Ближний Восток считается центром обширных политических, военных, идеологических и экономических империалистических интересов США. В своих планах США придают высокую стратегическую важность Ближнему Востоку. После окончания Второй мировой войны они начали проводить политический курс и разрабатывать стратегии с целью установления контроля над этим регионом. Теоретики национальной военной стратегии США призывают к эффективному использованию всех материальных и духовных возможностей с целью реализации «высших национальных стратегических целей США, как в условиях борьбы или войны, так и в мирное время». Как заявил американский генерал в отставке Б. Пальмер, «национальная стратегия включает в себя угрозу силой и ее применение» [20, стр. 78]. Военные и стратегические концепции в США являются основными элементами в стратегии национальной безопасности, которая нацелена на реализацию возможности серьезного и эффективного противостояния любому вероятному развитию событий в случае войны с целью достижения политических целей США и сохранения своих интересов в мире.

Основываясь на результатах политического анализа и прогноза будущих войн, А.Е. Снесарев предложил ввести понятие «научно-обоснованной военной доктрины». Под этим термином ученый подразумевал «документ, в котором согласовано единство действий, уже распространенное на все государство в его целом, продуманное и пережитое до войны и проведенное во время ее во всей широте и глубине своего содержания» [11, стр 24]. Более того, гений генерала-стратега позволил А.Е. Снесареву предвидеть, что в «будущем войны будут вестись не только мечом, но и иными средствами, хотя бы и чужими — агитацией, сокрушением вражеской экономики, обгоном в воссоздании своих сил и т.п.» [9, стр. 25]. В итоге, мы видим — сегодня ведутся войны, которые называются «информационными», «психологическими», «сетевыми», «санкционными» и др.

Закон непрерывности войны проявляется в расширении ее контекста, ее распространении по вертикали и горизонтали, что дает основания говорить о ее тотальности. С одной стороны, это выражается в том, что, война охватывает все сферы жизнедеятельности общества, принимая всесферный характер. В связи с этим появляются невооруженные средства, позволяющие достигать традиционных для войны целей нетрадиционными путями. С другой стороны, традиционные вооруженные средства используются для достижения нетрадиционных для войны целей.

В начале ХХI века роль и значение военной политики во внутриполитической жизни США, а также их курса на международной арене, существенно возросли. Это обусловлено, прежде всего, трагическими событиями 11 сентября 2001 г., проведением военных кампаний в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии. Обеспечение внутренней безопасности стало одной из главных задач Вооруженных сил США, что превратило почти всю внешнюю политику США в военную, проводимую под лозунгом: «Кто не с нами, тот против нас». Президент США, объявив глобальную войну международному терроризму, назвал американский народ «нацией на войне», тем самым признавая всю политику государства военной. Став общенациональной идеей, военная политика практически напрямую увязывается с внутренней политикой государства, особенно в ее социальной сфере («плюс доллар на войну, минус доллар на социальные нужды») [25, стр. 34]. Так, во многих печатных и электронных средствах массовой информации, появилось следующее высказывание президента Буша, которое он сделал 14 сентября 2001 года: «Наша ответственность перед историей уже сейчас очевидна: ответить на эти атаки террористов и избавить мир от зла». Таким образом, в качестве цели глобальной войны, которую ведут Соединенные Штаты, объявляется «избавление мира от зла». Эту нетрадиционную для войны цель следует понимать как цель недостижимую, делающую войну непрерывной. Ведь войне против зла нет и не может быть конца, и нет стратегии выхода из этой войны, кроме открытия нового поля боя. В этом случае война превращается в образ жизни. Она начинает восприниматься как мир, как норма. И это, пожалуй, наиболее драматичный прогноз эволюции войн. В этом восприятии войны заложена опасность отсутствия осознания факта агрессии, непонимания того, кто есть противник и каковы его планы. Все это еще раз подтверждает правомерность высказываний А.Е. Снесарева, о том война может оказаться печальным и вечным спутником человечества.

В США создана и действует система руководящих документов, закрепляющих цели, задачи, способы и основные направления осуществления военной политики США для обеспечения защиты государства в мирное и военное время. Главными из них в этой области являются Стратегия национальной безопасности, Национальная оборонная стратегия, Национальная военная стратегия, Национальная стратегия внутренней безопасности, Четырехгодичный оборонный обзор, концепции и доктрины применения видов вооруженных сил и межвидовых группировок, а также ряд других документов. Они регулируют проведение военной политики и на Ближнем Востоке, в частности.

Однако в последние годы американская политика на Ближнем Востоке столкнулась с серьезными проблемами. Попытки насадить в регионе демократию по американскому образцу, предпринятые при администрации Дж. Буша-младшего, закончились провалом. В этих условиях новый президент США Б. Обама был вынужден пересмотреть как общие политические установки, так и американскую военную стратегию для данного региона. Была сделана ставка не на прозападных либералов, а на традиционных носителей власти и влияния в лице племенных старейшин и «полевых командиров». Возникает, однако, вопрос об устойчивости ближневосточных проамериканских автократов в условиях т.н. «арабской весны» и, главное, о степени их лояльности по отношению к официальному Вашингтону [2, стр. 27]. Каждая операция против геополитических конкурентов США требует поиска союзников, на которых американское военно-политическое руководство могло бы возложить «грязную работу». Следует отметить, что наиболее боеспособными союзниками оказываются те, кто не только не разделяет американские ценности, но и, наоборот, прямо враждебен им. Взаимодействие с такими союзниками требует от США компромиссов, которые вряд ли одобрило бы американское общественное мнение. Следовательно, большая часть такой политики осуществляется в тайне, а договорённости носят преимущественно закулисный характер. При этом ослабление одних противников США происходит за счет усиления других, зачастую гораздо более свирепых. По мнению экспертов всё это и составляет смысл геостратегии нового мирового беспорядка, превращающей Старый Свет в зону сплошной турбулентности, от которой капиталы должны бежать, как от огня, и от которой США надеются отсидеться за океанами [26].

Ключевым союзником Америки в реализации данной геостратегии является исламский фундаментализм. Несмотря на свою внешнюю приверженность защите ислама, эта идеология по сути является антиисламской, ибо всю историю ислама она представляет как историю деградации. Деградация в интерпретации фундаменталистов началась сразу после окончания эпохи праведных халифов. Фундаменталисты не считают мусульманами большую часть исламского населения мира, называя их вероотступниками. В своей борьбе за установление всемирного халифата исламские фундаменталисты готовы воевать, убивать и гибнуть, использовать самые жестокие методы ведения войны.

Длительное время исламский фундаментализм рассматривался Америкой в качестве врага, но в новых условиях он становится идеальным кандидатом на роль агента мирового беспорядка и, соответственно, важным союзником США. Высокий боевой дух, фанатизм и глобальные амбиции позволяют решать с его помощью многие задачи по дестабилизации различных регионов. Хотя на словах США продолжают бороться с исламским фундаментализмом, слова по большей части так и остаются словами. Как отмечают эксперты, «Война против Ливии подтверждает и закрепляет стратегию США, согласно которой борьба с терроризмом используется в качестве предлога для мировой экспансии. Основным военным инструментом в этой экспансии служит Североатлантический альянс, давно вышедший за рамки географический зоны своей ответственности и теперь наделённый «глобальной миссией» [17].

Усилия США и их союзников по смене режима в Сирии, будучи прагматически оправданными с точки зрения интересов США, политически абсолютно аморальны с учетом их гуманитарных последствий. Альянс самой могущественной экономики мира, питающей внешнюю политику, которая игнорирует международное право, с самой агрессивной и бескомпромиссной силой современности — исламским экстремизмом представляет собой наибольшую реальную опасность для стран Евразии. Это не означает, что исламский экстремизм не угрожает самим США, находящимся на другом континенте. Но масштабы этого бедствия на упомянутых континентах несопоставимы.

Ряд экспертов полагает, что все происходящее на Ближнем Востоке является продолжением американской политики «цветных переворотов», направленной на создание национальных государств: это - «закономерное для геополитики США стремление осуществить переорганизацию и переструктуризацию Ближнего Востока. Цель — все та же: утвердить еще более контролируемые и дееспособные в заданных им рамках режимы нужна новая удостоверенная лояльность региональных руководителей для контроля трубопроводов и беспрепятственной перекачки нефти и газа в правильных направлениях» [15].

Геополитики отмечают также распространение в американском истеблишменте «теории хаоса». Ниже приведены прикладные выводы этой «теории» в применении к Ближнему Востоку, а именно:

1. Стабильность иллюзорна и никогда не может быть целью, ее поддержание слишком дорого обходится стране;
2. Национальные интересы можно эффективно и с меньшими затратами обеспечить гибкими методами, «плавая между островами порядка в глобальном мире политического хаоса»;
3. США должны стремиться к активным изменениям в обществах, находящихся в кризисе, вместо того чтобы пытаться удерживать псевдостабильность;
4. Необходимо быть открытыми к перспективе усиливать и эксплуатировать критичность, если это соответствует интересам Америки.
5. Долгосрочные прогнозы — миф.

Все это не досужие рассуждения теоретиков, цитаты взяты из статей высокопоставленного дипломата, одного из ответственных за политику США на постсоветском пространстве [3]. Наличие такой теории доказывает, что в политико-дипломатическом и военном руководстве США есть определенные силы, которые уверены, что дестабилизация, игра на обострение — оптимальный способ обеспечения интересов своей страны. Тем самым снимается кажущееся противоречие между спровоцированным Америкой взрывом на Ближнем Востоке и ее государственными интересами.

Но каким же образом США закрепили свою власть на Ближнем Востоке? После окончания «холодной войны» американские правящие круги стремились закрепить свою гегемонию на Ближнем Востоке, расширив американское присутствие и на Центральную Азию. По мнению директора Совета по Ближнему Востоку Американского Института исследований внешней политики А. Гарфинкла, то, что Соединенные Штаты делают в этой части мира, особенно в Персидском заливе, лучше всего можно определить, как «имперская политика» [1]. Вашингтон намерен добиться контроля над регионом, даже если для этого придется употребить силу (как уже бывало в прошлом). Мы являемся свидетелями того, что после окончания «холодной войны» военная мощь США в регионе растет, что видно на примере образования Центрального Командования (US Central Command, Centcom) и создания 5-го флота для патрулирования Персидского залива, вооруженных сил США. Центком отвечает за планирование операций и, в случае военных действий, управление американскими войсками в районе, охватывающем зону Ближнего Востока, Аравийского полуострова, Персидского залива, Юго-Западную Азию и Центральную Азию.

При этом официальный Вашингтон и Центральное командование в последние годы все больше делают ставку в своей региональной политике не на прозападных либералов, а традиционных носителей власти и влияния в лице племенных старейшин и «полевых командиров».

Многие государства региона являются фактически американскими протекторатами. Руководители отделений ЦРУ в некоторых из наиболее дружественных стран региона временами действуют как настоящие проконсулы и представляют собой намного более значительные фигуры, чем американские послы в этих странах: «не приукрашенная правда состоит в том, что за семь тысяч миль от собственных берегов несколько человек в Вашингтоне присвоили себе право контролировать этот беспокойный и важный регион, определять в нем ход дел и осуществлять полицейские функции» [1].

С другой стороны, агрессивная политика США в регионе во многом не отвечает интересам турецкого руководства. Это, прежде всего, касается «заигрывания» американцев с иракскими и сирийскими курдами. Свои вопросы в северной Сирии Турция решает согласовав их с Россией. Взаимодействие двух стран по сирийскому урегулированию продолжается. Однако Анкара отдает себе отчет в том, что без поддержки Вашингтона ей придется столкнуться с серьезными политическими и экономическими проблемами и оставить свои надежды на региональное лидерство [8].

Выступая на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 28 сентября 2019 года министр иностранных дел РФ С. Лавров заявил: «Американское руководство занимается уничтожением выработанных ООН резолюций по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке» [18]. Он напомнил о таких действиях Вашингтона как односторонние решения по признанию израильскими Голанских высот и Иерусалима.

После нападения беспилотников на НПЗ в Саудовской Аравии, США оперативно объявило о вводе нового пакета санкций против Национального банка Ирана. Ее уже назвали нефтяной атакой века. Десять дронов, начиненных взрывчаткой, прилетевшие из Йемена, атаковали два нефтеперерабатывающих завода на востоке Саудовской Аравии 21 сентября 2019 года. Весь мир вздрогнул, а на Ближнем Востоке «снова заискрило». Сейчас стороны пытаются выяснить, кто стоит за провокацией. Ведь это нападение — не только миллиардные экономические потери саудитов, это еще и опасный политический кризис, который успешно стимулируется из-за океана. США манипулируют Эр-Риядом в надежде на очередной победный блицкриг в Иране. К каким пагубным последствиям может привести провокация или безосновательное заявление о виновнике нападения, понимают политологи в мире и вспоминают об уже имевших место прецедентах, например, в Ираке: «Сейчас осталось только найти окончательный и решительный повод, как пробирку с сибирской язвой 16 лет назад» [28]. Притом, что эксперты отмечают тенденцию падения влияния США в регионе, острота противоречий на Ближнем Востоке, причиной которых является опасные действия США в этом регионе, не ослабевает: «Несмотря на усилия Дональда Трампа укрепить сверхдержавные позиции в мире, эти позиции медленно, но неуклонно слабеют. Америка остается и в обозримом будущем останется сверхдержавой, но находящейся на траектории упадка. Пожалуй, нигде этот упадок и снижение влияния не являются столь очевидными, как на Ближнем Востоке. Американское вторжение в Ирак обернулось дестабилизацией и ростом влияния Ирана. Реагируя, США не смогли взять эти процессы под контроль и даже усугубили ситуацию. Вмешательство в Ливии и Сирии, выход из ядерной сделки с Ираном, отсутствие серьезных попыток остановить войну в Йемене — важные звенья американской политики. Ранее внушавшее тревогу противостояние Ирана и Саудовской Аравии достигло нового порога опасности. Успешная атака патронируемых Ираном хуситов против Saudi Aramco способна привести к новой эскалации в регионе» [27].

Сегодня стремительно меняются силы и средства вооруженной борьбы, способы ведения боевых действий; облик и характер войны. Политические цели войны, все чаще достигаются не вооруженной борьбой, а другими видами насилия: информационного, психологического, морального, дипломатического, экономического и иного характера, причем якобы в рамках демократических норм, принципов и правил. Достигается подобное воздействие в рамках заблаговременно и тщательно подготовленных специальных операций разного масштаба. Информационно - психологическая составляющая достижения целей войны нисколько не уступает по значимости и эффективности вооруженной силе. Специальные психологические операции США и НАТО против Югославии, Афганистана, Ирака, Ирана демонстрируют масштабы и мощь информационно-психологическое воздействия, используемого для обработки мирового и регионального общественного мнения. Как основательно утверждают эксперты, стратеги ЦРУ, АНБ и Пентагона сумели превратить арабо-израильский конфликт, который считался главным в этом районе, сначала в палестино-израильский, а теперь и в межконфессиональный — суннито-шиитский [4].

Ислам, как и любой крупный социальный институт и процесс — явление сложное и противоречивое, включающее множество различных течений и толков. Тем не менее, среди мусульман существует глубокое убеждение о принадлежности, независимо от этнической, государственной идентичности, ориентации на суннизм или шиизм, различные религиозно-правовые школы (мазхабы), к единой общности людей, исповедующих общую веру, объединенных общими традициями, общими историческими корнями и единством интересов в современном мире. Ислам — не только вера, но и образ жизни, бытовые правила и обычаи, менталитет. Ислам в большей степени, чем другие мировые религии, включен в систему социального регулирования. Практически все стороны жизни мусульманина объявляются религиозно значимыми. Таким образом, создаются предпосылки для всесторонней политизации ислама, в результате чего фиксируются призывы к политической консолидации мусульман, к превращению религиозной общности всех мусульман в политическое единство того или иного уровня институциализации.

События на Ближнем Востоке в начале XXI в. доказывают прозорливость А.Е. Снесарева, который еще век назад сформулировал закон изменения военных потерь: наряду с такими аспектами, как изменение источника нанесения военных потерь, ужесточение характера потерь, выделяется еще и их «диверсификация». Она обусловлена тем, что война вышла из своего традиционного сугубо вооруженного (физического) пространства, и перешла в другие пространства, т.е. обрела другие измерения. Следовательно, учет потерь должен происходить не только в физическом (суша, море, воздух, космос) пространстве, но и в других пространствах, где развернулась современная война. В ней, следовательно, необходимо различать еще и потери политические, экономические, социальные (включая демографические), психологические и духовные. Если раньше поражение в войне определялось преимущественно количественными показателями физических потерь, то теперь ситуация намного сложнее. Первичными и определяющими становятся потери на психологическом и духовном театре войны.

Командующий Центральным командованием США генерал Абизаид в своем интервью, комментируя действия сил иракского сопротивления, в ходе которого американцы несут существенные потери, превышающие показатели периода боевых действий, сказал: «Цель противника заключается не в том, чтобы победить нас вооруженным путем, а в том, чтобы сломить волю Соединенных Штатов Америки и заставить нас уйти» [9]. Следовательно, такое духовное понятие, как воля, становится объектом нападения. Сломить волю противника — значит победить на духовном уровне. Потери на нем неизбежно влекут вооруженные потери на физическом уровне, делают противника уязвимым и беспомощным.

Главной конфронтационной парадигмой войн современности является борьба сетей (глобальных образований) против иерархий (государственных образований). Сеть, как навязываемая человечеству форма организации нового мирового порядка, вступает в борьбу с иерархическим мировым порядком, ориентированным на государственный уклад и межгосударственные отношения. Сеть призвана не только уничтожить какие-то конкретные политические режимы, она, по замыслу глобальных технологов, должна уничтожить государство в принципе, как форму существования народов [9, стр. 86]. В течение нескольких последних лет она активно апробируется в практике ведения боевых действий США в Ираке и Афганистане, тестируется на учениях и симуляторах. Разработчики этой концепции убеждены, что в ближайшем будущем она, если не заменит собой традиционную теорию войны, то, по крайней мере, качественно изменит ее. По мнению ряда исследователей, смысл американского военного строительства в рамках «новой теории войны» информационной эпохи должен состоять в создании мощной и всеобъемлющей сети, которая концептуально заменит ранее существовавшие модели и концепции военной стратегии, интегрирует их в единую систему. Регулярная армия, все виды разведок, технические открытия и высокие технологии, журналистика и дипломатия, экономические процессы и социальные трансформации, гражданское население и кадровые военные, регулярные части и отдельные слабо оформленные вооруженные группы - все это, по замыслу разработчиков, интегрируется в единую сеть, по которой циркулирует информация. Создание такой сети, по оценкам некоторых исследователей, составляет сущность очередной военной реформы, осуществляемой в США.

Современная практика американского военного строительства показывает, что данное направление в развитии военной организации государства, обусловленное трансформацией взглядов на характер угроз в новом веке, было положено в основу концепции строительства американских вооруженных сил «Единая перспектива 2020» («Joint Vision 2020»), принятой в 2002 году. В этой связи, показательно, что на 2007-й финансовый год Пентагоном было затребовано выделение дополнительных ассигнований на увеличение численности сил специального назначения (ССН), включая вновь созданное специальное оперативное командование (СОК) корпуса морской пехоты (КМП). Эти новые формирования, как и все прочие оперативные компоненты Вооруженных Сил США, должны быть готовы к развертыванию в любом регионе мира в кратчайшие сроки. Только в 2007 году численность ССН возросла на 33%, на столько же должны были увеличиться силы, предназначенные для проведения психологических операций в обеспечение их действий. В соответствии с программами реформирования вооруженных сил СОК КМП предназначено для проведения специальных разведывательных операций и для решения ряда других задач в условиях асимметричных угроз XXI века [14, стр. 141]. Это откроет путь диктатуре мировой элиты, которая стремится утвердить себя путем вооруженной борьбы, направленной на насильственное распространение глобализации как нового сетевого мирового порядка. Государство, стержнем которого является иерархия, оказывается главным препятствием для этой все сметающей на своем пути экспансии. Как писала В. Крашенниникова о трагических событиях в Ливии, «упало очередное «домино» на мировой доске: США удалось избавиться ещё от одного давнего противника, и ввергнуть еще одно государство в кровопролитный хаос и гражданскую войну. Будучи неспособны установить свой «мировой порядок» в самом взрывоопасном регионе мира, Соединенные Штаты посредством НАТО утверждают глобальный беспорядок — предназначенный в конечном счете для Ирана, России и Китая. Вызов России и другим «воздержавшимся» состоит сегодня не в том, чтобы приспособиться к экспансии США и НАТО, а в том, чтобы сформулировать национальную и внешнеполитическую стратегию противодействия американскому курсу на глобальное доминирование» [16].

Доказательствами данного подхода США к достижению цели мировой гегемонии могут служить высказывания члена республиканской партии США Пола Крэйга Робертса в интервью телекомпании Press TV [31]: «Мы хотим свергнуть Каддафи в Ливии и Асада в Сирии, потому что хотим выгнать Китай и Россию из Средиземноморья» (англ. “We want to overthrow Gaddafi and Assad in Syria because we want to clear China and Russia out of the Mediterranean”). Далее американский политик признается в мотивах данного курса США: «Китай осуществлял масштабные энергетические инвестиции на востоке Ливии и полагается на нее наряду с Анголой и Нигерией в плане своих энергетических нужд»; «это попытка США отказать Китаю в ресурсах — так же, как Вашингтон и Лондон отказали в ресурсах китайцам в 30-е годы». На вопрос журналиста «Можно ли говорить о том, что Вашингтон поддерживает революционеров в Ливии?», Пол Крейг Робертс: «Это ливийское восстание уникально. Это не мирный протест, это вооруженное восстание в восточной части страны. И мы знаем, что ЦРУ занимается их поддержкой на местах, поэтому они уже вооружены». Значит, на востоке Ливии Каддафи с самого начал давил не «мирные демонстрации», а вооруженный мятеж. Далее г-н Робертс характеризует стратегические интересы США: «Мы не хотим свергать правительства Бахрейна или Саудовской Аравии, где оба правительства применяют в отношении протестующих насилие, потому что они являются нашими марионетками «they're our puppets», а в Бахрейне у нас есть крупная военно-морская база».  «Какой наш интерес в протестах в Сирии?» — задает вопрос Пол Крейг Робертс и сам же отвечает на него так: «За протестами стоят американцы. Мы заинтересованы в этом, потому что у русских есть военно-морская база, которая обеспечивает им присутствие в Средиземном море. Так что, вы видите, Вашингтон вмешался в Ливии и прилагает все больше усилий для вмешательства в Сирии, потому что мы хотим избавиться от русских и китайцев» (“Washington is all for invading against Libya and is putting more and more pressure to intervene in Syria because we want to get rid of the Russians and the Chinese”). Пол Крейг Робертс четко объясняет причину такого поведения США: «Дело не только в нефти. Может быть, вы в курсе, что Международный валютный фонд выпустил доклад, в котором говорится, что «эпоха Америки» окончена, что в течение пяти лет китайская экономика обгонит американскую, тогда США станут второй крупнейшей экономикой мира, а не первой. Так что Вашингтон пытается применить блок, применить свои превосходящие военные и стратегические возможности с целью не допустить получения Китаем ресурсов и замедлить развитие китайской экономики». Таким образом, политик делает вывод, что США опасается за свое лидерство и в качестве реакции открывает военные действия. «Протесты в Ливии и Сирии были срежиссированы (“they've engineered these protests”), — утверждает Пол Крейг Робертс. — Мы знаем точно, что ЦРУ разжигало конфликт на востоке Ливии уже какое-то время». Американцы замешаны в разжигании беспорядков в Сирии и Ливии, организовывали демонстрации; “The Syrian and Libya affairs have American hands in them, organizing the demonstrations, providing money and so forth”. «Я думаю, русские начинают понимать, что события в Сирии направлены против них и их базы, — размышляет Пол Крейг Робертс. — Мы, по сути, начинаем конфликтовать с двумя крупными странами: Китаем, чья экономика, вероятно, лучше, чем американская, потому что у китайцев есть рабочие места; и с Россией, у которой есть неограниченный ядерный арсенал. Мы начинаем давить на очень сильные страны, причем очень опрометчивым путем. Мы ведем себя опрометчиво и опасно» (“So what we're really doing is antagonizing two large countries: China, which has an economy that is probably better than the US because their people have jobs; and the Russians have unlimited nuclear arsenal — and so we're starting to press very strong countries in a very reckless way. We're behaving in a very reckless and dangerous way”). Только на последних минутах этого потрясающего по смыслу интервью Пол Крейг Робертс высказывает то, ради чего он согласился обнародовать эту информацию: ветеран американского истэблишмента признается, что осознает, какую цену может заплатить Америка и весь мир за «средиземноморские обиды» Вашингтона: «Как только Россия и Китай придут к выводу, что с американцами просто нельзя обращаться рационально, что американцы настроены каким-то образом их покорить и нанести им ущерб, результатом может стать любого рода эскалация. Это реальная опасность, и нам может грозить крупная война» (“Once you start this and Russian and China come to the conclusion that the Americans simply cannot be dealt with in any rational way and are determined to somehow subdue them and do them damage, all kinds of escalations can result. This is the real danger and we're risking a major war”) [29].

Современные американские политики признают, что США добились успехов по установлению контроля на Ближнем Востоке «благодаря эффективному многостороннему сотрудничеству и другим несиловым методам, среди которых военная помощь, гарантии безопасности, санкции и кибероперации. Если Саудовская Аравия, Египет или другая арабская страна пригрозят созданием ядерного оружия, у США уже есть надежные инструменты, позволяющие отреагировать и остановить подобный сценарий. Помимо международных санкций и дипломатической изоляции, можно использовать ужесточение экспортного контроля и прекращение военно-технической помощи арабским партнерам. Вашингтон может предложить и позитивные стимулы, в том числе расширение американского «ядерного зонтика», военной помощи и разведывательного сотрудничества» [28].

С точки зрения современной теории геополитики международный терроризм является особым субъектом геополитического противоборства или, иными словами, новым типом геополитического субъекта. Так, Я.В. Волков считает, что главной причиной трансформации предыдущих форм политического терроризма, превращения его в международный и особый геополитический субъект являются геополитические процессы глобализации [6, стр. 64-78].

Современная война, таким образом, крайне сложна и многомерна. Ее могут инициировать безрассудные действия политиков. Это может быть война сразу во многих плоскостях, сопряженная с соответствующими объектами поражения и потерями, которые нужно предвидеть и предотвратить, чтобы избежать поражения. Но, чтобы этого достичь, необходимо понимать современную специфику и динамику действия законов войны, сформулированных А.Е. Снесаревым.

Как известно, главный конфликт глобализации — это конфликт между глобальным (сетевым) и национальным (иерархическим). Иерархическое сознание — это сознание национальное, в котором связаны воедино прошлое (память предков, служивших Отечеству), настоящее (долг перед Отечеством нынешних поколений) и будущее (ответственность за грядущие поколения и судьбы Отечества). Сетевое сознание — это сознание космополитическое, где нет места национальным чувствам и патриотизму. Это сознание биоробота, поведение которого определяется заложенной в него программой. Это низведение человека до биологического состояния, когда он довольствуется только удовлетворением своих низменных инстинктов и готов подчиниться любому, кто даст ему эту возможность, независимо от условий сделки. Таким образом, он становится марионеткой, а его сознание, душа и воля становятся предметом собственности и манипуляций.

Конечной целью борьбы сетей против иерархий является оккупация духовного пространства народов через оккупацию всех пространств национальной жизнедеятельности: политического (государственной власти), экономического (финансового), социального (включая демографию, образование и здравоохранение) и психологического (ментального, информационного). Главным средством этой борьбы является война.

К числу бесспорных заслуг выдающегося геополитика и крупного военного ученого А.Е. Снесарева нельзя не отметить его существенный вклад в разработку такой важной научной проблемы, как исследование характера и природы будущей войны. Признавая роль и значение материальных, экономических факторов в природе и характере будущих войн, он, тем не менее, на первый план выдвигал социально-психологическую природу будущих войн [21, стр. 29]. Борьба в будущем, по его мнению, будет вестись за умы и души и лишь затем за жизнь и территории — вот что, по мнению А.Е. Снесарева, будет определять природу будущих войн. В этой связи, характер вооруженной борьбы и войны в целом, как считал А.Е. Снесарев, во многом зависит не только от логики развития военного дела, характера и масштабов военно-политических целей, военной мощи государств, но и духовного фактора, под которым следует понимать состояние общественного и политического сознания граждан, морального самочувствия и готовности народа и личного состава вооруженных сил стойко переносить лишения, не утратив при этом воли к победе. Именно этому фактору он отводил ключевую роль в непрерывно меняющемся характере войн [23, стр. 98-110].

Анализ современных научных разработок по проблеме формирования духовного фактора позволяет утверждать, что роль этого фактора и требования к нему неуклонно повышаются, особенно это касается войн будущего. Во-первых, они по своему масштабу, содержанию, насыщенности превзойдут все войны, которые были в прошлом. Следовательно, возрастет нагрузка на интеллект, психику, мораль и просто физическое здоровье человека. Во-вторых, войны все больше приобретают синтетический характер, где традиционные способы и формы борьбы уступают место новым и нетрадиционным. Радикальным образом меняется психология боя и восприятие войны населением. Это требует существенной корректировки всей системы подготовки граждан к войне и морально-психологической подготовки личного состава. В-третьих, войны будущего вызовут к жизни принципиально новые явления, к которым интеллект, психика и мораль просто не будут готовы. Эта новизна вынесет приговор если не всем, то многим подходам к военной организации государств и ведению войн.

В современных условиях, крайне важно выбрать верный курс в обеспечении национальной и военной безопасности, военном строительстве, учитывая при этом, что революция, в том числе и в военном деле не ограничивается техническими нововведениями или структурными изменениями в армии. Она закономерно сопровождалась пересмотром взглядов на способы и формы применения вооруженных сил. В трудах А.Е. Снесарева много внимания уделяется рассмотрению вопросов о том, как новое оружие трансформирует военное искусство и тактику ведения боевых действий, как изменяется соотношение военной силы и политики, какое место занимает военная сила в международных отношениях.

Выводы

Одной из важнейших рекомендаций, вытекающей из военно-политического наследия А.Е. Снесарева, является требование реально оценивать происходящие вокруг явления и процессы, опираясь на многовековой исторический опыт, проверяя истинность идей и выводов практикой политической жизни. Этому принципу он неуклонно следует в своих трудах, где, анализируя богатое историческое наследие военных теоретиков, используя свои эмпирические знания, формирует военно-политические взгляды, не потерявшие свою актуальность и в наши дни.

Размышления и суждения теоретика, особенно ценные именно в методологическом плане, могут и должны способствовать трезвому анализу тех военно-политических проблем, которые появляются в настоящее время. 

Список использованной литературы

1. Американская военная стратегия на Ближнем Востоке. Электронный ресурс: http://csef.ru/ru/oborona-i-bezopasnost/340/amerikanskaya-voennaya-strategiya-na-blizhnem-vostoke-5918. Дата обращения: 15.09.2019.
2. Батюк В.И. «Американская военная стратегия на Большом Ближнем Востоке», журнал «Россия и Америка в ХХI веке», 2009.
3. Ближний и Средний Восток в системе международных отношений. Электронный ресурс: http://www.webkursovik.ru/kartgotrab.asp?id=-61502. Дата обращения: Дата обращения: 26.08.2019.
4. В чем истинные цели США на Ближнем Востоке. Электронный ресурс: https://eurasianinfoleague.com/politika/item/26554-v-chem-istinnye-celi-ssha-na-blizhnem-vostoke.html. Дата обращения: 2.09.2019.
5. Внешняя политика стран Ближнего и Среднего Востока/ Отв. ред. А.А.Куценков, А.И.Чичеров. – М.: Междунар. отношения, 1984.
6. Волков Я.В. Субъективизация международного терроризма в системе современного геополитического противоборства. // Современный терроризм: теория и практика. – М.: Военн. ун-т, 2002. – С.64-78.
7. Ганиев, Т.А. Задонский С.М., Карякин В.В., Военная мощь Исламской Республики Иран: военная политика и вооруженные силы страны. М.: Институт Ближнего Востока, 2019. Т-1 – С.20.
8. Ганиев, Т.А. Задонский С.М., Карякин В.В., Военная мощь Турецкой Республики. М.: Институт Ближнего Востока, 2018. Т-1 – С.12.
9. Год «Безграничной свободы» - 1920 дней спустя. Электронный ресурс: http://artofwar.rU/a/afgan/text. Дата обращения: 5.09.2019.
10. Грачева Т.В. Стратегический метод А.Е. Снесарева как основа анализа современных войн //Информационный сборник «Безопасность», 2004. -№ 66. - С.86.
11. Даниленко И.С. А.Е. Снесарев - классик геополитики, значение его творчества для постижения эволюции войны и миро-военного алгоритма исторического процесса. По материалам межвузовской научно-практической конференции в Военной академии ГШ ВС РФ. М., 2006.
12. Карпухин В.Б. Концепция сетевых войн в военной политике современного государства //Соискатель. - 2006. - № 4. - С. 141.
13. Клаузевиц, Карл, фон. О войне. Электронный ресурс: http://militera.lib.ru/science/clausewitz/index.html. Дата обращения: 20.09.2019.
14. Ключевые интересы США на Ближнем Востоке надежно защищены. Дж. Шапиро, Р. Сокольски. Электронный ресурс: https://inosmi.ru/politic/20160712/237161225.html. Дата обращения: 29.09.2019.
15. Крашенинникова В., Росс А. Ливия: шаблон будущих военных вмешательств" // Национальная оборона. 2011. №3 (60) март. Электронный ресурс: http://www.oborona.ru/includes/periodics/geopolitics/2011/0314/20505705/detail.shtml. Дата обращения: 30.08.2019.
16. Крашенниникова В. Уроки Ливии: экспансия «глобального» НАТО: кто будет удалён следующим? – Электронный ресурс: https://regnum.ru/news/polit/1455736.html. Дата обращения: 27.09.2019.
17. Крупнов Ю. СМИ в февральской информационной войне против Ливии. – Электронный ресурс: http://www.km.ru/news/smi-v-fevralskoi-informatsionnoi-voine-protiv-livii. Дата обращения: 12.09.2019.
18. Лавров: США решили развалить все резолюции ООН по Ближнему Востоку . Электронный ресурс: https://regnum.ru/news/polit/2732762.html. Дата обращения: 29.09.2019.
19. Макар И.П. Военная история и геополитика. По материалам межвузовской научно-практической конференции в Военной академии ГШ ВС РФ. — М, 2006.-С. 29-39.
20. Пальмер Б. Большая стратегия в 80-е годы, Вашингтон. 1987. С. 78.
21. Першин А.А. Войны, военные конфликты: неизбежно ли возникновение? //Вестник границы России. - 1999. - №7. - С. 95-98.
22. Приходько О.В., Смирнов П.Е. Меняющаяся конфигурация мирового порядка: основные тенденции и роль США. Электронный научный журнал Россия и Америка в XXI веке. 2017, №3. Электронный ресурс: http://www.rusus.ru/?act=read&id=584. Дата обращения: 15.08.2019.
23. Савинкин А.Е., Домнин И.В. Русское общество и армия //Вестник Военного университета. - 2006. — №1. С. 98-110.
24. Свечин А.А. Стратегия. – М.: Военный вестник, 1927. 160 с.
25. Сидорин А.Н., Прищепов В.М., Акуленко В.П. Вооруженные силы США в ХХI веке: Военно-политический труд. – М.: Кучково поле; Военная книга, 2013.
26. США на Ближнем Востоке. Электронный ресурс: https://mywebs.su/blog/politic/20680/. Дата обращения: 9.09.2019.
27. Траектория упадка: США на Ближнем Востоке. Военное обозрение. Электронный ресурс: https://expert.ru/expert/2019/40/traektoriya-upadka-ssha-na-blizhnem-vostoke/. Дата обращения: 29.09.2019.
28. Чем на самом деле руководствуется Вашингтон в своем желании наказать Иран за якобы атаку дронов в Саудовской Аравии. Электронный ресурс: https://www.5-tv.ru/news/265269/cem-nasamom-dele-rukovodstvuetsa-vasington-vsvoem-zelanii-nakazat-iran-zaprovokaciu-vsaudovskoj-aravii/. Дата обращения: 22. 09.2019.
29. Шишкин И. Зачем Америка взорвала Большой Ближний Восток? Электронный ресурс: http://www.rusprostranstvo.com/massmedia/view/431. Дата обращения: 15.08.2019.
30. Jeremy Shapiro,  Richard Sokolsky. Почему США пора сократить военное присутствие на Ближнем Востоке. Электронный ресурс: https://carnegie.ru/2016/07/11/ru-pub-64050. Дата обращения: 29.09.2019.
31. US risks war with China and Russia. Interview with Dr. Paul Craig Roberts. Press TV. April 26, 2011. http://www.presstv.ir/detail/176776.html Электронный ресурс: https://regnum.ru/news/polit/1455736.html

Курбакова А.А.

Теги: США , конкурс А.Е.Снесарева , Ближний Восток , работа-победитель конкурса им. А.Е.Снесарева