К примеру, по наблюдению известного отечественного А.А. Алафаева в статьях корреспондента «Вестника Европы» Е.И. Утина, направленного на балканский театр войны, вооруженный конфликт с Турцией изображался не таким легким, как представлялось самодержавию. Устарелое вооружение, нехватка боеприпасов, неорганизованность штаба, отсутствие обеспеченного тыла, воровство интендантов, плохая работа служб технической связи, почты, телеграфа, халатность военно-медицинского управления, бездарность многих военачальников, многочисленные и бессмысленные людские жертвы и т.п. – все это нашло отражение в публикациях Утина¹.

Публицисты «Вестника Европы», журнала, традиционно относимого к либеральной печати, отмечали проявившийся во время войны недостаток общего порядка в армии², плохую связь между частями военного дела, в целом, плохую систему военного устройства³. Е.И. Утин, находясь среди осаждающих Плевну войск, также писал об отсутствии «головы дела», общей связности и координации действий в армии.

Сравнивая русско-турецкую и крымскую войны, внутренний обозреватель «Вестника Европы» Л.А. Полонский выражал мнение, что если в 1853–1856 гг. недостаточное вооружение войск и плохое устройство хозяйственного управления армии («в особенности по части призрения больных и раненых») явились согласно генералу Богдановичу лишь вторичной причиной поражения, то в 1877–1878 гг. вышеуказанные недостатки «представились как раз в отношении обратном тому, каково определено для крымской войны уважаемым её историком», т. е. явились первостепенной причиной неудач⁴.

В газете «Голос» (также причисляемой к печати либерального направления) тоже пытались обобщить проявившиеся на войне недостатки: если приобретения и достигнутые Россией в войне результаты не соответствуют «ожиданиям, не следует ли искать причину такого разочарования где-нибудь поближе, в самих себе, в преувеличении значения военных успехов, купленных ценою беспримерного мужества и самоотвержения русской армии»⁵. Сравнивая оценку российским общественным мнением русско-турецкой войны с отражением франко-прусской кампании 1870–1871 гг. в немецких газетах, публицисты «Голоса» замечают: «Раскройте иную русскую газету, поговорите с большинством русских людей – рядом с скрежетом зубовным по поводу результатов берлинских совещаний, как результатов только случайных дипломатических оплошностей, вы прочтёте и услышите резкие изобличения крайних злоупотреблений и неурядиц по интендантской части, в железнодорожных и почтовых распоряжениях, без которых немыслимо правильное ведение войны в наше время, познакомитесь с известиями о самых печальных неустройствах всей административной части армии, поражавших её посреди самых блистательных побед. В 1870 и 1871 годах, немецким газетам всех, без изъятия политических оттенков не случалось сообщать подобных фактов, а напротив, приходилось только изумляться баснословной точности и исправности всех военных и гражданских частей армии»⁶.

Критика системы тылового снабжения войск и связанных с ней многочисленных злоупотреблений интендантов и подрядчиков в той или иной степени отражена на страницах всех рассматриваемых нами печатных изданий⁷. Публицисты «Голоса» и «Вестника Европы» при этом, как упоминалось уже в предыдущем параграфе, разочаровавшись в существующей системе подряда, предлагали осуществлять снабжение армии силами земств под контролем общественности⁸. Не исключено также, что к подобной идее широкого привлечения общественных сил к организации военного тыла журналисты пришли, наблюдая тот небывалый размах, который принял в войну сбор пожертвований на нужды армии и Красного Креста: «К концу 1877 года было собрано около 10 млн. рублей. На эти средства создавались госпитали, военные больницы, формировались санитарные поезда и отряды»⁹. В одном из номеров «Московских ведомостей», газеты консервативного направления, публицист А. Зиссерман, основываясь на собственном опыте службы на Кавказе, разделял точку зрения «Голоса» о несовершенстве обмундирования наших войск в войну и, особенно, о вреде отсутствия у солдат полушубков¹⁰.

Недостатки вооружения российских войск получили отражение на страницах «Вестника Европы»¹¹. В одном из январских номеров «Московских ведомостей» размещена статья М.А. Савельева «Письмо к издателю», где автор высказывает мнение, что минувшая русско-турецкая кампания ещё больше, чем франко-прусская война 1870–1871 гг. «доказала какое важное значение на исход битвы имеет огнестрельное оружие вообще и артиллерия в особенности»¹². Савельев делает прогноз о дальнейшем уменьшении значения холодного оружия на поле боя и о возрастании роли огнестрельного оружия, артиллерии и фортификаций¹³. Журналисты московской газеты полагали, что русско-турецкая война научила не жалеть патроны «ни в мирное время для тщательного обучения солдата, ни в бою»¹⁴. «Но зачем было бы и заводить скорозарядное оружие, – вопрошали публицисты, – если думать только о сбережении патронов и всеми силами добиваться сделать огонь цепи как можно более редким»¹⁵. В другой статье «О боях под Плевной» содержится критика взаимодействия родов войск во время боевых действий, но в то же время констатируется, что во вторую половину кампании офицеры воспользовались опытом её первых месяцев и действовали «гораздо систематичнее и сообразнее с условиями современного боя»¹⁶.

Либералы «Вестника Европы» также отмечали отставание российской военной мысли от достижений мирового военного искусства в тактике ведения боя, что подтвердилось под Плевной (в частности, немного ниже по тексту содержался намёк на недостаточное использование в бою огнестрельного оружия)¹⁷.

На страницах периодической печати указывалось на недостаточное оснащение войск шанцевым инструментом¹⁸ и необходимость обучения войск «землекопству», возведению полевых укреплений¹⁹, отмечалось превосходство турецких войск над русской армией в фортификационном искусстве и артиллерии²⁰. Публицисты «Голоса» писали о назревшей по результатам войны необходимости проведения изменений в кавалерии и артиллерии²¹.

Русско-турецкая война вскрыла недостатки организации военных госпиталей. Как писал О.В. Орлик: «Работы известных медиков России (побывавших на фронте), расходясь по стране и проникая в самые её отдаленные места, где трудились врачи, способствовали не только распространению передовых медицинских знаний, но и возбуждению общественного мнения, росту оппозиционности к самодержавным порядкам. В течение всей войны остро стоял вопрос о медицинских кадрах в армии»²².

И консервативные и либеральные печатные органы поднимали на своих страницах вопрос плохого хозяйственного обустройства, снабжения и малой эффективности русских военных госпиталей, существенно уступавших как иностранным госпиталям в Румынии, так и в особенности лазаретам Красного креста²³. Что делали бы «военные подвижные госпитали без помощи госпиталей общества Красного Креста» – спрашивает в одном из обозрений Л.А. Полонский²⁴. Публицисты московской газеты ввиду известий о неудовлетворительном состоянии военных госпиталей предлагали разделить последние на две категории – для легко раненых с их скорейшей эвакуацией в Россию и тяжело раненых. Последняя категория госпиталей должна была снабжаться всем необходимым лучше первой и обладать более многочисленным медицинским персоналом²⁵. Журналисты «Московских ведомостей» при этом предлагали наладить нормальное госпитальное снабжение посредством привлечения широкой общественной благотворительности, к которой призывали со страниц своей газеты26. Публицист «Вестника Европы» А.А. Гена в своей статье отмечал нехватку в этапных лазаретах аптечных, перевязочных средств²⁷, отмечал неудовлетворительную подготовку санитарного персонала этих медицинских пунктов²⁸. Он же отмечал важность присутствия частных медицинских учреждений на войне²⁹. В одном из номеров московской газеты размещена статья, указывающая «на некоторые недостатки и упущения в деле эвакуации больных и раненых» с пожеланием их исправления в будущем³⁰. «Голос» констатировал факт недостаточной помощи раненым на полях сражений³¹.

«Московские ведомости», сравнивая уровни организации военной почты в российской армии в 1877–1878 гг. и в прусских войсках в 1870–1871 гг., приходят к неутешительным выводам о недостаточной слаженности и оперативности работы нашего почтового дела в отличие от немецкого³². О злоупотреблениях и неурядицах в деятельности российской военной почты упоминается и на страницах «Голоса»³³. Та же газета писала о выявленных войной недостатках в организации перевозки войск по железным дорогам³⁴. Периодическим изданиям приходилось рассматривать на своих страницах столько вопросов, посвящённых итогам русско-турецкой войны, что на долю выявленных недостатков в перевозках войск по железным дорогам отводилось сравнительно небольшое место в печати. Между тем, известный советский историк экономики царской России А.П. Погребинский отмечал, что слабость и «неудовлетворительная работа железнодорожного транспорта с особой силой сказались в период русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Царское правительство, готовясь к новой войне, «совершенно не учло уроков Крымской кампании»³⁵. Даже в официальном издании комитета министров отмечалось, что слабость русских железных дорог «с особой наглядностью сказалась в период политических осложнений 1876–1878 гг., когда пришлось мобилизовать наши войска. Полная почти неподготовленность отечественных рельсовых путей к выполнению этой трудной и ответственной задачи была одной из главных причин, заставивших правительство усомниться в нормальности существующих железнодорожных порядков»³⁶. Уже после русско-турецкой войны военное министерство непрерывно ставило перед царским правительством вопрос о расширении сети стратегических железных дорог³⁷.

Публицист «Московских ведомостей» А. Зиссерман отмечал назревшую военно-политическую необходимость скорейшего создания железнодорожного сообщения с Закавказьем (до Каспийского моря), считая это мероприятие вопросом «первостепенной государственной важности и неотложности» после того, как «вместо Турок нашим соседом в Малой Азии стали протекторы Турции, когда дела в Средней Азии очевидно ведут нас к непосредственному соседству с теми же вездесущими “британскими интересами” и когда…решение рокового вопроса близится быстрыми шагами, а в предостережениях и указаниях недостатка нет». Таким образом, продолжая считать и в 1879 г. Восточный вопрос неразрешённым и находясь в ожидании возможного нового конфликта (теперь с европейской коалицией), «Московские ведомости» ратовали за необходимость укрепить позиции империи в её стратегическом регионе³⁸.

По замечанию известного отечественного историка Н.И. Цимбаева, публицисты московской газеты в преддверии Берлинского конгресса к числу самых животрепещущих вопросов для страны относили и необходимость упрочения своего положения в бассейне Чёрного моря в такой степени, чтобы быть спокойным за экономическую будущность всего российского юга³⁹. В этих целях московские журналисты считали необходимым возродить Черноморский флот, сделав его достаточно сильным для обеспечения надёжной защиты Черноморского побережья⁴⁰. Надо полагать для реализации тех же планов в московской газете со временем стали появляться статьи, в которых обсуждалось возможное повышение роли торпед в охранении морских берегов⁴¹.

В послевоенное время печать также коснулась вопроса принципов финансирования строительства военного флота. «Голос» полагал, что если в военное время «пожертвования на крейсеры» вполне оправдываются чрезвычайностью положения, то в мирное время «было бы ошибочно рассчитывать, что потребности военного флота должны удовлетворяться не насчёт правильно расходуемого бюджета, а насчёт пожертвований»⁴². «Московские ведомости», напротив, отвечая на подобные доводы, намекали, что приоритет в постройке военных судов должен отдаваться частным пожертвованиям: «Государственная власть за многое не может взяться сразу своими средствами, пока усилия частных лиц, направляемые верой, знанием и опытом, не наметят пути и не проложат дороги для государства»⁴³.

Помимо указанного, журналисты московского издания обращают внимание на то, что если перевооружение армии и, в целом, переоснащение её материальной части не было завершено к войне, то недавно введённая всеобщая воинская повинность (в 1874 г.) «уже достаточно усвоилась народом» и реформа эта доведена до конца⁴⁴. В одном из январских номеров 1878 г. «Московские ведомости» вели также небольшую полемику с «Голосом», точнее с его публицистом Е.Л. Марковым, допускавшим возможность введения откупа от несения воинской службы. Московские консерваторы считали подобное недопустимым⁴⁵.

Публицисты «Вестника Европы», помимо всего вышеуказанного, критиковали применённый на деле план ведения войны на балканском театре войны, считая, что, произведя неправильный расчёт сил неприятеля, командование выделило для похода за Дунай недостаточное количество войск, упустив тем самым, по мнению журналистов, возможность быстрой победы над противником⁴⁶: «Расчёт был таков, что с 200-тысячным войском мы быстро двинемся ещё летом к Адрианополю, а когда в этом расчёте оказалась ошибка на 100 тыс. человек, то была принята во внимание возможность возобновления решительного наступления весною»⁴⁷. «Основывался ли, – завершают мысль публицисты, – первоначальный расчёт на неверных сведениях о свойствах турецкой вооружённой силы? Допускал ли этот расчёт возможность быстрого решения войны смелым натиском вперёд при составе дунайской армии в 200 т. чел.? – мы не можем отвечать на эти вопросы иначе, как утвердительно, так как это доказывалось фактами»⁴⁸.

Таким образом, из вышеизложенного довольно явно следует, что уроки русско-турецкой войны самым непосредственным образом вызвали в российской печати широкое обсуждение и критику организации военного дела и ведения боевых действий в минувшую кампанию. Примечательно, что в отличие от полемики по вопросам политического устройства и экономики, мнения консервативных и либеральных изданий по проблемам организации военного дела в прошедшую войну чаще всего не только не противостояли друг другу, но фактически шли в одном русле. «Московские ведомости», традиционно придавая большое значение внешней политике и находясь после русско-турецкой войны в ожидании нового конфликта из-за нерешённого Восточного вопроса, были ничуть не менее либеральной прессы заинтересованы в совершенствовании военного устройства империи, а поэтому внимательно и критично отнеслись к изучению опыта минувшей кампании.

Соглашаясь в целом по какому-либо вопросу, издания разных направлений иногда отличались друг от друга тональностью повествования: мнения консерваторов отличались оптимизмом, намерением сгладить углы, либералы наоборот не гнушались обострением вопроса. Лишь по немногим вопросам, посвящённым российской военной системе между консервативными и либеральными органами происходила полемика. Первый вопрос касался принципов финансирования постройки военного флота, второй – возможности откупа от несения воинской повинности.

Список источников

1. Алафаев А.А. Русско-турецкая война1877–1878 гг. на страницах журнала «Вестник Европы» // История СССР. 1984. №4. С. 144.
2. «Вестник Европы». 1878. кн. 1. С. 396, 399.
3. Там же. С. 399–400.
4. Там же. С. 399.
5. «Голос». 1878. 2 июля.
6. Там же. 4 июля.
7. Там же. 26 марта; «Московские ведомости». 1878. 30 июля, 23 октября; «Вестник Европы». 1878. кн. 3. С. 388, 390.
8. «Голос». 1878. 26 марта; «Вестник Европы». 1878. кн. 3. С. 390.
9. Константинов Ф.Т., Кореньков А.М. Дружба, испытанная временем. М., 1978. С. 37.
10. «Московские ведомости». 1878. 12 января.
11. «Вестник Европы». 1878. кн. 1. С. 396 – 398.
12. «Московские ведомости». 1878. 12 января.
13. Там же.
14. Там же. 1879. 20 июня.
15. Там же.
16. Там же. 1878. 6 апреля.
17. «Вестник Европы». 1878. кн. 3. С. 387.
18. Там же. С. 388.
19. «Московские ведомости». 1879. 30 октября.
20. «Вестник Европы». 1878. кн. 3. С. 388.
21. «Голос». 1878. 3 марта.
22. Орлик О.В. Представители прогрессивной интеллигенции…С. 92.
23. «Московские ведомости». 1878. 5 января.
24. «Вестник Европы». 1878. кн. 3. С. 388.
25. «Московские ведомости». 1878. 5 января.
26. Там же.
27. «Вестник Европы». 1878. кн. 7. С. 297.
28. Там же. С. 300.
29. Там же. С. 318–321.
30. «Московские ведомости». 1878. 2 июня.
31. «Голос». 1878. 1 июля.
32. «Московские ведомости». 1878. 10 июля.
33. «Голос». 1878. 4 июля.
34. Там же.
35. Погребинский А.П. Очерки истории финансов в дореволюционной России XIX – XX вв. М., 1954. с. 97.
36. Цит. по: там же.
37. Там же. С. 100.
38. «Московские ведомости». 1879. 19 сентября.
39. Цимбаев Н.И. Освобождение Болгарии и русское общество // Россия и освобождение Болгарии. М., 1982. С. 173–174.
40. «Московские ведомости». 1878. 1 марта.
41. Там же. 1879. 24 июля.
42. «Голос». 1878. 4 июля.
43. «Московские ведомости». 1879. 5 марта.
44. Там же. 1878. 21 августа.
45. Там же. 1878. 15 января.
46. «Вестник Европы». 1878. кн. 1. С. 395, 399; Там же. кн. 3. С. 386 – 387.
47. Там же. кн. 3. С.386.
48. Там же. С. 387.

Сучалкин Евгений

Теги: Россия , информационная война , конкурс А.Е.Снесарева , Турция