
На фоне интенсивного развития цифровых технологий в современном мире заметно обострились многие социально-политические проблемы. Одной из них является степень свободы граждан от контроля со стороны государственных органов и защита персональных данных. Хотя большинство упреков в этой области достаются КНДР, но и Китай, как более технологически и финансово развитая держава, по мнению экспертов, вполне может стать площадкой для апробации модели тоталитаризма XXI века.
Интерес к Китаю – его экономическим достижениям, политическому устройству, уникальной культуре – возник у исследователей достаточно давно. Специалистам в области политэкономии данное государство любопытно, как минимум, как своеобразный эксперимент по использованию элементов экономики рыночного типа для решения задачи построения социалистического общества (под руководством Коммунистической партии), закрепленной в преамбуле Конституции КНР. В этой связи, вопрос о сложившейся в таких условиях модели принятия внешне- и внутриполитических решений выглядит весьма актуальным.
Стоит заметить, что несмотря на сравнительно низкий уровень демократизации управления (по индексу развития демократии EIU-2019 КНР заняла всего лишь 152 место в мире), политические решения в Китае уже давно принимаются не на основе суждений единоличного лидера (Мао Цзедуна, Дэн Сяопина или Ху Цзиньтао), а на базе наукоемкого анализа и коллективного обсуждения. Компартия Китая еще в начале 1980-х годов провозгласила принцип «коллективного лидерства», и сегодня сразу несколько управленческих институтов страны оказывают влияние на выработку общенационального курса (Государственный Совет, Национальный Народный Конгресс, Центральный Военный Совет и др.). Данные органы (в соответствии с общемировой практикой) опираюся на довольно разветвленную сеть "мозговых" научно-исследовательских центров (число которых, по подсчетам исследователей уже превышает 400), принимающих непосредственное и весьма активное участие в выработке политических стратегий, касающихся различных областей общественной жизни [1]. Наиболее значимыми и влиятельными из них специалисты называют, к примеру, «Китайскую академию социальных наук», «Исследовательский центр развития Государственного Совета», «Институт международных исследований Китая», «Ассоциацию науки и технологии Китая», «Шанхайский институт международных исследований» и др. [2]
Во многом институционализацию этой системы связывают с 16-м съездом партии 1999 года, на котором Генеральный секретарь КПК Цзян Цзэминь провозгласил в качестве принципов принятия политических решений 3 постулата [3]:
- значимые проблемы должны обсуждаться с участием чиновников всех уровней и не могут решаться меньшинством;
- информацию о сложившейся ситуации необходимо обнародовать до принятия решения и сделать возможным обмен мнениями по проблеме;
- решения должны приниматься только на официальных заседаниях и одобряться большинством участников.
Как правило, представители научной элиты привлекаются при составлении отчетов для правительственных и партийных структур - причем как регулярных, так и заказных. Первый тип документов посвящен описанию актуальных событий в сфере ответственности конкретного НИИ; отчеты второго типа составляются по прямому распоряжению курирующего органа в связи с острой необходимостью. Казалось бы, этот механизм не только не отличается от политической практики страна Запада, но и должен вести к замедлению скорости реагирования государства на возникающие кризисные тенденции - ведь составление отчетов, ознакомление с ними высших руководителей (нередко не желающих нести персональную ответственность за принятые решения) и коллективное обсуждение подобных материалов в теории способствует торможению процессов принятия решений. Дело в том, что описанная схема дополняется в КНР системой неформального взаимодействия гражданских аналитиков с госаппаратом на базе личных связей. Имея возможность сообщать политикам необходимые сведения, требующие незамедлительной реакции, через штат их личных помощников и секретарей, сотрудники китайских "мозговых центров" смогли многократно сократить сроки принятия решений, и с течением времени данный механизм даже был институционализирован:
Это обстоятельство позволяет по-новому взглянуть на политические процессы, имеющие место в Китае в XXI веке. В частности, внимание экспертов привлекла появившаяся в стране система «социального кредита», основанная на предоставлении гражданам определенного объема прав на основании совершения общественно одобряемых или порицаемых действий, контроль за которыми осуществляют государственные органы через цифровые устройства и сервисы. К 2020 году в КНР функционировало более 626 миллионов видеокамер, фиксирующих нарушения закона, а жители страны получали личный рейтинг от D до A+++.

Это заставило ученых и правозащитников заговорить об установлении в КНР системы «цифрового тоталитаризма», когда государство полностью контролирует частную жизнь отдельно взятой личности. С учетом заметного возрастания политического влияния и авторитета Си Цзиньпина в сравнении с его предшественниками на посту лидера Коммунистической партии, установление тоталитарной диктатуры может казаться вполне вероятным. С одной стороны, в этих опасениях есть доля истины, поскольку сбор персональной информации, справедливо оправдываемый необходимостью борьбы с преступностью или экстремизмом, может стать инструментом борьбы и с инакомыслием. С другой стороны, рассмотрение "социального кредита" через призму сложившейся в Китае системы принятия решений дает основание полагать, что говорить о построении классического "тоталитарного" режима можно с очень большим набором оговорок.
Во-первых, следует учитывать, что для перехода от авторитаризма к тоталитаризму сбор персональных данных граждан партийно-государственными органами должен являться не целью, а средством контроля над обществом, то есть поступающие сведения должны способствовать корректировке правительственного курса. Однако китайской модели принятия решений свойственно не столько внимание к фактам, сколько рассмотрение «картины в целом» – главенствующую роль играет именно наблюдение за глобальными процессами, а не рассмотрение конкретных ситуаций. Это ярко проявилось в неудачных попытках создания единого центра сбора и обработки агентурных сведений, предпринятых в 2000-х годах - собранная информация не пользовались доверием чиновников, к тому же оказалось, что в КНР знание теории международных отношений и политической глобалистики имеет существенно большее значение для формирования государственного курса, чем донесения секретных агентов и дипломатических работников. Весьма вероятно, что собранные о гражданах сведения будут попросту игнорироваться чиновниками, не говоря уже о представителях экспертного сообщества, которые часто и играют ключевую роль в принятии политических решений в стране.
Во-вторых, исторический опыт показывает, что установление тоталитарной диктатуры сопряжено со значительным объемом издержек для органов государственгой власти. Любопытен в этой связи опыт Министерства государственной безопасности ГДР («Штази»), долгое время считавшегося одной из самых эффективных спецслужб в истории Европы. После раскрытия министерских архивов специалистам удалось установить, что за 40 лет работы его штатными и внештатными сотрудниками был проведен 1 миллион наблюдений, составлено 6 миллионов досье, собрано 1,4 миллиона фотографий, 31000 аудиозаписей и 3000 видеозаписей. Если учесть, что на это потребовались услуги почти 7 миллионов агентов, а в некоторые периоды истории Восточной Германии, на каждые 166 граждан приходилось по 1 агенту спецслужб, то конечный эффект от их работы можно считать весьма скромным. Фактически, функционирование системы "социального рейтинга" возможно только при условии, что выгоды от нее превышают затраты, а ВВП КНР в 2020 году, между тем, снизился на 6,8% на фоне пандемии COVID-19. Если подобное падение продолжится, крах цифрового прото-тоталитаризма можно считать крайне вероятным.
В-третьих, используемые для контроля частной жизни граждан технические средства отличаются несовершенством. Например, камеры, оборудованные системой распознавания лиц, как и любой измерительный инструмент имеют (пусть и небольшую) погрешность (приблизительно 0,0001). Хотя этот показателя кажется мизерным, с учетом численности населения Поднебесной количество ежедневных ошибок при изменении рейтинговых показателей должно быть огромным. А каждая такая ошибка обернется издежками для правоохранительных и судебных органов, вынужденных тратить силы и времени сотрудников на рассмотрение жалоб граждан.
Наконец, необходимо помнить, что практически любое действие государства, связанное с установлением запретов или усилением административного контроля, как правило, создает противоположный эффект - для такого рода ситуаций в политэкономии часто используется введенный в научный оборот немецким экономистом Х. Зибертом термин «эффект кобры». К примеру, нормативный запрет на распространение какого-либо произведения культуры – например, книги – часто вызывает повышенный интерес к этому произведению, поэтому оно становится доступным большему числу адресатов, чем было до запрета. Так что при введении государством в действие каких-либо нормативов, регламентов, ограничений первичной реакцией индивидов становится не соблюдение этих норм, а поиск способа их обойти наиболее выгодным путем. Применительно к системе "социального кредита" это означает, что ее существование обусловлено наличием спроса на инструменты государственного контроля со стороны общества. Однако при появлении у китайских граждан спроса на обеспечение сохранности персональных данных, скорее всего, в ближайшем будущем могут появиться технологии, обеспечивающие защиту от средств слежения за частной жизнью людей.
Перечисленные факторы дают основание полагать, что "социализм с китайской спецификой" все же не до конца укладывается в категории западной политологии, поэтому переход к условному "тоталитаризму" в КНР отнюдь не предрешен и формирующаяся система, весьма вероятно, в своем окончательном виде будет далека от описанных Х. Арендт или Р. Ароном диктатур.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Иванов А.А.
Теги: инновации , безопасность , Китай , информационное общество
- 03-06-2021Как британцы создали в США первую фабрику троллей и дважды втянули американцев в войну
- 08-01-2021Foreign Policy (США): в 2021 году мир ждут мрачные последствия года 2020
- 29-12-2020Что нам 2021 год готовит? Технологические тренды ближайшего будущего по версии Gartner
- 23-11-2020Билл Гейтс назвал 7 глобальных изменений ближайших лет
- 11-11-2020О Третьей силе
- 04-07-2012России готовят нефтегазовую блокаду и крах по сценарию 80-х годов
- 23-12-2012Ведическое понимание политики государства
- 22-11-2013В архивах «мирового правительства»
- 08-01-2014Мегацеркви и их коммуникативные стратегии
- 08-11-2012Главная угроза миру или рецепт успеха