В условиях глобализации и регионализации [6] всё чаще наблюдается тенденция увеличения влияния китайских общин Юго-Восточной Азии (далее, ЮВА) на регион.

Китайская община ЮВА – могущественная сила, широко представленная в экономической, политической, социальной сферах жизни региона [1, с. 148]. Правительство КНР стремилось использовать китайцев, проживающих за рубежом в целях укрепления внешнеполитических позиций государства [5, с. 158]. В настоящее время материковый Китай рассматривает китайские общины как проводники политики КНР. Однако стоит заметить, что в ближайшем будущем это вряд ли осуществимо, ввиду неоднозначного отношения жителей стран региона к присутствию китайцев в политике и экономике их стран.

Примером сотрудничества КНР с хуацяо ЮВА является организация рекреативно-оздоровительной деятельности для работников металлургической промышленности. Современные тенденции к глобализации и регионализации побуждают руководство промышленных предприятий предпринимать комплексные меры по обеспечению реабилитации и рекреации сотрудников [4, с. 79]. Оптимальным решением этой проблемы является создание объектов рекреации и реабилитации. Но создание таких объектов представляется затратным. Также существует проблема отсутствия некоторых климатических зон, необходимых для качественной и всесторонней реабилитации. Например, в КНР отсутствует морской сухой климат. Это является стимулом к кооперации со строительным бизнесом хуацяо в ЮВА для строительства объектов рекреации на территории других стран [4, с. 80].

В начале XXI века проблема обострения борьбы за различные природные ресурсы между национальными элитами и китайской общиной вышла на новый уровень [1, c. 148]. Разные страны по-разному реагируют на действия китайской общины в этой борьбе. Такая неоднозначная реакция объясняется спецификой страны и её развитием. Следствием различной реакции на присутствие китайской общины, прежде всего,  в экономике и  политике являются разный уровень влияния хуацяо и различные шансы на «победу» хуацяо в борьбе за ресурсы.

Несмотря на то, что возможности и положение китайской общины различны в разных странах региона, можно выделить общие черты, присущи всем хуацяо ЮВА. Во-первых, китайские общины ЮВА активно взаимодействуют с КНР, прежде всего в финансовом плане. Основная часть китайских инвестиций в страны АСЕАН проходят через банки Сингапура и Гонконга. Выбор банков зависит от налоговых бенефиций того или иного вида бизнеса. Сингапурские банки активно помогают в финансовых операциях хуацяо ЮВА. Такая помощь повышает шансы на успех в борьбе за ресурсы. Также, Сингапурские банки обеспечивают банковские консультации. Благодаря Сингапурским банкам хуацяо легче понять специфику налогообложения по конкретным отраслям. Всё вышеперечисленное означает, что китайский капитал не просто находится на депозитных счетах, а находится в постоянной циркуляции в активно развивающихся секторах экономик ЮВА. Во-вторых, хуацяо ЮВА эффективно интегрируют в социальную среду посредством «формальной ассимиляции» [1, с. 148]. Китайцы общины ЮВА  перенимают имена и фамилии, распространенные странах региона, воспринимают культурные традиции, верования. Более того, «формальная ассимиляция» используется для предотвращения негативного отношения представителей национальных элит к китайскому этносу. В-третьих, несмотря на «формальную ассимиляцию», хуацяо сохраняют свою идентичность. Важным элементом сохранения идентичности являются сохранения китайского языка как языка делопроизводств и образование китайских анклавов, известных как «Chinatowns».

Отношение резидентов к хуацяо различно в разных странах ЮВА. Иллюстрируя данное высказывание, рассмотрим взаимодействие китайской общины с Сингапуром и Малайзией. В Сингапуре проживает 75% китайцев. Политика правительства сбалансированная, все национальности, проживающие в Сингапуре, активно участвуют в жизни страны. Китайское население прочно закрепило свои лидирующие позиции в стране, активно взаимодействуя с другими национальными элитами, т.к. малайцы, тамилы, бенгальцы, пенджабцы. В Сингапуре нет поляризации общества.

Иначе дела обстоят в Малайзии, в которой китайское население составляет около 27%. Там на законодательном уровне ограничивают деятельность китайской общины, не допуская её до политической, военной сфер и др. Ведется активная пропаганда развития Малайской экономики малайцами. Как было сказано выше, хуацяо преодолели этот барьер «формальной ассимиляцией».

Говоря о Малайзии, нельзя не упомянуть её экономическое развитие. Наиболее успешные китайские бизнесмены Малайзии устанавливают связи монополистического типа в масштабах региона ЮВА, а также с банковскими и промышленными центрами Гонконга [2, с. 355]. Примерами взаимодействия китайского бизнеса в разных сферах являются: кинокомпания SHAW Brothers - совместный китайский малазийско-сингапурский бизнес, малазийский MUI Bank,  взаимодействующий с сингапурской сетью магазинов и торговых центров бренда Beng. Малазийская китайская корпорация Tan’s Group в доле с компанией Berjaja занимается строительным бизнесом [2, с. 356].

Также важно показать взаимодействие китайской общины с Союзом Мьянма. Китайский капитал в Бирме не однороден. Он подразделяется на «формально бирманский» и капиталы из КНР и Сингапура. «Формально бирманский» капитал – капитал китайцев, которые путем «формальной ассимиляции» стали гражданами государства. Капиталы из КНР представлены китайскими банками и корпорациями. Эти компании и банки выступают в качестве кредиторов, основным требованием которых является установка и обслуживание оборудования китайцами-гражданами КНР. Капиталы из Сингапура также представлены Банком Сингапура и несколькими компаниями. Благодаря этой поддержке северного соседа Бирма может, с одной стороны, проводить преобразования, с другой – вынуждена следовать парадигме интересов Поднебесной в регионе, часто поступаясь интересами некитайских групп населения [3, с. 168]. Такое следование интересам КНР приводит к этническим стычкам.

В Мьянме китайская община подразделяется на несколько категорий. Первая категория – хуацяо - занимает 6% населения. Это граждане государства. Данная категория обладает всеми формальными правами государства Союз Мьянма [3, с. 164]. Другая категория – строители корпорации CNPC (Китайская национальная нефтегазовая корпорация), находящиеся в стране в рамках соглашения Мьянмы и КНР о строительстве газо- и нефтепровода. Традиционно китайские корпорации привлекают свой штат специалистов по строительству разнообразных объектов за рубежом [3, с. 165]. Учитывая эти факты, численность китайцев в Мьянме составляет уже около 12% китайцев. Присутствие китайцев в Бирме, а в особенности их деятельность там, создает определенного рода социальное напряжение.

Подводя итог, можно заключить, что результаты деятельности хуацяо двойственные. С одной стороны результаты борьбы хуацяо за ресурсы в ЮВА позитивны: китайские общины получают ряд бенефиций благодаря поддержке КНР, КНР выгодно сотрудничество с китайскими меньшинствами в странах региона, сама деятельность хуацяо в странах АСЕАН благотворно влияет на развитие этих стран. Несмотря на вышеизложенные позитивные результаты участия китайской общины в экономических и политических вопросах стран ЮВА, существует ряд причин, благодаря которым результаты борьбы  за разнообразные ресурсы в ЮВА для китайского капитала оказываются негативными. Основными причинами негативных результатов борьбы хуацяо за разнообразные ресурсы, на мой взгляд, являются высокая активность национальных элит в традиционных секторах экономики и негативное отношение к китайцам в странах ЮВА, таких как: Индонезия, Малайзия, Филиппины, СРВ.

Страны ЮВА являются одним из динамически развивающихся регионов мира, и китайские общины играют важную роль в их политике и экономике.

Литература

1. Ось мировой политики XXI в.: обострение борьбы за ресурсы в Азии и Африке. / Под ред. А.М. Хазанова / Институт востоковедения РАН. – М.: Центр стратегической конъюнктуры, 2012
2. Изменения в геостратегической карте Азии и Северной Африки в начале XXI века. / Под ред. А.М. Хазанова / Институт востоковедения РАН. – М.: Центр стратегической конъюнктуры, 2014
3. Orientalistica Iuvenile. Сборник научных статей молодых ученых Института востоковедения РАН. М.; ИВ РАН, 2012
4. Мир образования – образование в мире. Научно-методический журнал, №1 (61). М.: Московский психолого-социальный университет, 2016
5. Ойкумена. Научно-теоретический журнал, №2. М.: 2011
6. Восток в системе МО. Белокреницкий В. Я. М.: 2009

Никитин Сергей

Теги: оценки , геополитика , Китай , конкурс А.Е.Снесарева