Особые надежды связывают с освоением арктических месторождений углеводородного сырья. По оценкам Геологического управления США, в Арктике находятся 90 млрд барр. нефти, 47,3 трлн куб. м газа, 44 млрд барр. газового конденсата, что составляет около 25 % неразведанных запасов углеводородов в мире[1]. Северный морской путь (СМП) представляет собой важную транспортную артерию не только для России, но и для других стран и регионов планеты. Наконец, Арктика оказывает влияние на состояние окружающей среды во всём мире, в том числе на климат в географически удалённых регионах и уровень Мирового океана.

Современную геополитическую ситуацию в Арктике осложняют отсутствие действенных международных режимов безопасности, споры пяти официальных арктических государств (России, США, Канады, Норвегии и Дании) вокруг принадлежности отдельных участков континентального шельфа, а также всё более активная вовлечённость в арктическую политику внерегиональных государств (ведущих стран Западной Европы, Китая, Японии, Республики Корея, Индии) и ряда международных организаций (НАТО и ЕС). В новых условиях Россия должна взять на себя ответственность за формирование и оптимизацию всей арктической системы международных отношений, используя свой исторический опыт, авторитет, потенциал и конкурентные преимущества ведущей арктической державы.

Арктика как объект внимания разных государств

В последнее время сложилось четыре «круга» соперничества-сотрудничества в Арктике. Во-первых, это «официальные» арктические державы (Россия, США, Канада, Дания, Норвегия), которые, имея побережье на Северном Ледовитом океане, обладают преимущественными правами на разработку ресурсов Арктики. Во-вторых, это приарктические государства, которые, не имея прямого выхода к Северному Ледовитому океану, тем не менее находятся в непосредственной близости к Полярному кругу (Исландия) или обладают территориями в Заполярье (Швеция и Финляндия). На этом основании их включили в Арктический совет и Совет Баренцева/Евро- арктического региона (СБЕР) – ведущую субрегиональную организацию. В-третьих, это международные организации западных стран (НАТО, Евросоюз, организации стран Северной Европы), которые в последние годы проявляют всё большую активность в арктических делах.

Стремительно возникает четвёртый «круг» соперничества вокруг Арктики, а именно – неарктические государства (прежде всего, страны Восточной Азии), которые тоже стали проявлять интерес к освоению региона. Это неизбежно ведёт к обострению там экономических и политических противоречий, поскольку правовой режим Арктики в ряде случаев не позволяет однозначно провести разграничительные линии даже между «официальными» арктическими державами. Неарктические государства не имеют необходимых прав на разработку арктического шельфа, поскольку у них нет прямого выхода к Северному Ледовитому океану. Поэтому они объективно заинтересованы в пересмотре уже сложившихся правовых норм и сфер влияния, «интернационализации» региона и, соответственно, принимают активное участие в продолжающихся дискуссиях на научно-экспертном уровне относительно того, какой режим международных отношений должен быть сформирован в Арктике – национальный (секторальный), региональный или же максимально широкий – международный. Рассмотрим стратегии и позиции основных центров силы, претендующих на влияние в Арктике.

Основы политики безопасности в Арктике США, стран НАТО, ЕС и РФ. Точки соприкосновения и разногласия

Долгое время американская политика в отношении Арктики опиралась на основные направления, сформулированные в подписанной в августе 1994 г. президентом Б. Клинтоном Президентской директиве PDD/NSC-26 «Политика США в отношении регионов Арктики и Антарктики» (U.S. Policy on the Arctic and Antarctic Regions). Директива была посвящена преимущественно Антарктике. Северному полярному региону уделялось внимание в одной из глав этого документа. Сформулированная в директиве арктическая политика США основывалась на шести базовых принципах:

• защита национальной безопасности и интересы обороны;
• защита окружающей среды и живых ресурсов;
• акцент на устойчивом развитии ресурсной политики;
• укрепление институтов сотрудничества между арктическими государствами;
• вовлечение с систему принятия решений коренных народов Севера;
• проведение научного мониторинга и исследований на локальном, региональном и глобальном уровнях[2].

Вопросы, связанные с изменением климата, возрастающим значением судоходства в Арктике, ростом ресурсной значимости региона в 1994 г. не рассматривались в качестве актуальных. Ситуация изменилась 9 января 2009 г., когда президент Дж. Буш поставил свою подпись под документом, заложившим основы национальной политики США в отношении именно арктического региона. В этой президентской директиве по национальной безопасности (NSPD-66/HSPD-25)[3] были заново подтверждены широкие и фундаментальные интересы США в арктическом регионе с учетом как глобального потепления климата, вероятности активизации хозяйственной активности, ресурсного богатства региона и его хрупкой экологической структуры. Таким образом, налицо принципиальное изменение формата (от главы – к полноценному документу) отношения США к арктической проблематике. Особое место в директиве занимают вопросы, связанные с обеспечением национальной безопасности. Среди них: задачи противоракетной обороны и раннего предупреждения; развертывание систем морской и воздушной транспортировки боевых частей и техники; т.н. стратегическое сдерживание; проведение морских операций в области безопасности; гарантирование свободы судоходства и использования воздушного пространства; предотвращение террористических атак и т.д.

Подробного рода акценты обусловлены тем, что Арктика до сих пор продолжает иметь чрезвычайно важное военно-стратегическое значение не только для США, но и для всех стран, имеющих выход в Северный Ледовитый океан (СЛО)[4]. Предполагаемые климатические изменения, открытие новых судоходных маршрутов приведут лишь к увеличению военно-стратегического значения региона. Освободившись ото льдов, Арктика станет пригодной для проведения большего количества военных операций и маневров. В этой связи, по мнению ряда американских экспертов, арктические страны могут столкнуться с необходимостью существенного пересмотра своих военных доктрин, так как расширение масштабов военной деятельности потребует от них внедрения новых оборонных систем и комплексов[5].

Прогнозируется также постановка новых задач перед военно-морскими силами США в Арктике: проведение операций по обеспечению правопорядка; гарантирование свободы судоходства; защита природных ресурсов; сопровождение научных исследований; обеспечение возможностей морехозяйственной деятельности в Арктике[6]. Европейское руководство и натовское командование также готовят себя к тому, что изменение климатических условий вызовет наращивание военной деятельности в регионе[7]. Далее в Президентской директиве заявлено, что США обязаны «обеспечить более влиятельное присутствие» в арктическом регионе «с целью защиты своих интересов и распространения морской мощи».

Делается оговорка относительно того, что все государственные институты и ведомства, вовлеченные в реализацию морской политики, должны продолжать свою деятельность в отношении Арктики. Прежде всего речь идет об осуществлении политики в области свободы судоходства. Особо подчеркивается, что «свобода морей является национальным приоритетом». В этой связи отмечается, что Северо-западный проход (СЗП) является проливом, используемым для международного судоходства, а Северный морской путь (СМП) включает в себя «проливы, используемые для международного судоходства; режим транзитного прохода распространяется на проход через эти проливы». Однако данные заявления имеют существенный конфликтный потенциал. Как известно, Канада придерживается иной точки зрения, отказываясь признать за СЗП статус международных вод и соответствующий ему режим транзитного прохода[8]. Настаивая на том, что это – территориальные воды страны, она отстаивает свое право регулировать (в том числе ограничивать) проход по этому морскому пути.

Такая позиция во многом обусловлена перспективой превращения СЗП в конкурента другим маршрутам из Европы в Азию: благодаря уменьшению ледникового покрова Арктики СЗП может стать открытым для судоходства. Путь по нему будет на 4000 км короче, чем через Панамский канал. По СЗП смогут пройти супертанкеры, для которых Панамский канал тесен и которые вынуждены огибать Южную Америку, чтобы попасть из Тихого океана в Атлантический. Россия рассматривает СМП как трассу в рамках своих внутренних морских вод, т.е. находящуюся под суверенитетом российского государства. Это позволяет России отстаивать свои права по контролю за судоходством на трассах СМП, в том числе посредством обязательной лоцманской и ледокольной проводки. Некоторые страны активно оспаривают это требование. Виной тому, не только двоякое (зачастую некорректное) трактование международно-правовых норм по этому вопросу, но и инерционное стремление, появившееся после окончания холодной войны, полностью открыть российский Север, целиком закрытый в советские годы, для международной торгово-экономической деятельности. В этой связи стоит вспомнить речь М.С. Горбачева в Мурманске в 1987 г., в которой он сделал целый ряд неординарных предложений: придать Северу Европы статус безъядерной зоны; значительно сократить военно-морскую деятельность; совместно разрабатывать арктические ресурсы и т.д. Горбачев выступил также с инициативой открытия СМП для иностранных судов при «нашем обеспечении ледокольной проводкой»[9]. Экономическая и политическая слабость России в 1990-е гг. привела к тому, что многие государства северной Европы стали настойчиво продвигать инициативы по преобразованию СМП в международный коммерческий транзитный маршрут[10].

Данная позиция существует и поныне. В принятом 20 ноября 2008 г. Европейской комиссией докладе «Европейский союз и арктический регион» отмечается необходимость последовательно отстаивать принцип «свободы судоходства», а также – «законного прохода по новым открывающимся маршрутам». Подчеркивается важность противодействия введению другими арктическими государствами практики взимания избирательных платежей, сервисов, правил по отношению к торговым судам третьих стран[11].

Не способствуют действенному диалогу в отношении СМП и нагнетание «российской угрозы». В частности, в докладе «Напряженность в области арктической безопасности, вызванная климатом»[12] говорится о том, что российская часть Арктики освободится ото льдов значительно раньше, чем ее американская часть. Это даст, по мнению авторов документа, определенный выигрыш России в деле распространения своего влияния в регионе. Так, российские товары смогут попадать в зарубежные порты через СМП, а затем выходить на глобальный рынок. При этом перевозка товаров и ресурсов через СМП будет стоить примерно на 40% дешевле, чем по другим известным маршрутам, что приведет к перераспределению более 80% существующего грузопотока в Арктику. Существенно снизится международное значение Малаккского пролива, а сокращение перевозок через Суэцкий канал может отрицательно сказаться на экономической ситуации в Центральной и Южной Америке.

Возникающая политическая неоднозначность и юридическая многосторонность режима Арктики приводит к тому, что некоторые политические силы выступают с тезисом о том, что национальные государства не способны на односторонней основе «правильно» управлять «общими ресурсами всего человечества». Предполагается, что с целью достижения их устойчивого развития, эффективности и справедливости в их распределении требуется переход на иной, надгосударственный уровень управления[13]. Речь в данном случае идет о концепции «интернационализации Арктики». Существующая точка зрения исходит из того, что развитие эффективного управления быстроменяющимся арктическим регионом возможно только путем признания Центральной части Арктики в качестве международного пространства. Таким образом предполагается, что регион, лежащий за пределами ИЭЗ арктических государств, будет передан под международное управление[14]. Следовательно, речь идет о создании международного района морского дна со статусом «общего наследия человечества» за пределами 200 мильных ИЭЗ арктических стран, т.е. без возможности разрешенного Конвенцией 1982 г. расширения ВГКШ до 350 морских миль.

Неофициально сторонником этого подхода являются и США, которые от лица негосударственных организаций уже пытались закрепить за собой права на т.н. «общий район» СЛО за пределами согласованных ИЭЗ России, Норвегии, Дании и Канады. В 2006 г. от ряда американских компаний в адрес Генеральной Ассамблеи ООН, Международного органа ООН по морскому дну, правительств арктических стран был направлен на рассмотрение иск с претензией на монопольные и исключительные права на разведку, разработку и добычу нефтегазовых ресурсов морского дна и его недр, содержащихся в пределах «общего района» СЛО[15]. Необходимость в этом обосновывалась тем, что Консорциум компаний уже подготовил «уникальный международный план» разработки этих ресурсов, который не только сохранит уязвимую экологию Арктики, но и будет способствовать оперативной доставке энергоресурсов на мировые рынки и, таким образом, будет способствовать уменьшению разногласий между различными странами и «внесет вклад в укрепление мира во всем мире». Особый акцент авторы иска делали на необходимости перейти от национального к наднациональному подходу при освоении ресурсов Арктики. Речь шла о том, что разработка арктических ресурсов правительствами национальных государств представляет определенную опасность для экологии региона, так как она может вестись небезопасными способами. Выдвигались обвинения в адрес приарктических государств в том, что они, конфликтуя друг с другом по поводу определения морских границ, значительно осложняют решение проблемы «глобального энергетического дефицита». В связи с тем, что приарктические государства активно не занимаются разработкой арктических ресурсов и таким образом увеличивают энергетическую нестабильность и угрозу энергетических войн, делался вывод о том, что «правительства государств арктического региона не имеют никаких моральных прав на эксклюзивную разработку какой-либо части международного района СЛО». Концепция «интернационализации» напрямую согласуется с политикой США по противодействию перехода под национальную юрисдикцию России шельфовых пространств СЛО за счет расширения ВГКШ. В ответ на российскую заявку США отправили в ООН официальную ноту с геологическим обоснованием, согласно которой хребет Ломоносова имеет вулканическое происхождение и не является частью континентальной окраины. С этой же целью США проводят океанографические экспедиции под руководством Национального управления океанических и атмосферных исследований изучению морского дна в районе Чукотского поднятия, недалеко от хребта Менделеева, а также северной части моря Бофорта с целью доказать, что Аляскинский континентальный шельф простирается на 600 миль от побережья. Такая доказательная база может также потребоваться США в случае их решения присоединиться к Конвенции 1982 г. Негативное отношение американской администрации к идее Арктического договора[16] обусловлено преимущественно соображениями военно- стратегического характера. Объявление Арктики безъядерной зоной или же существенное ограничение интересов безопасности приарктических государств им невыгодно. Именно по этой причине высказываются предложения по наделению Арктического Совета дополнительными полномочиями в области анализа проблем безопасности. Так, в частности, эксперты американо- европейского проекта «Arctic Transform» выдвигают требования по существенному реформированию Арктического Совета и Международной морской организации преимущественно в деле наделения их более широкими полномочиями[17].

В любом варианте управления Арктикой США пытаются заранее обеспечить себе преимущественные права на разработку и эксплуатацию полярных месторождений минеральных и энергетических ресурсов. Не случайно в вышеуказанной заявке американского консорциума, как и в Президентской директиве делается одинаковый акцент на «экологически безопасных способах» разработки полярных ресурсов, а также отмечается необходимость расширения механизмов сотрудничества с государствами региона. Таким образом, США, с одной стороны, путем внедрения жестких экологических стандартов пытаются сосредоточить часть политических полномочий по контролю за разработкой ресурсов Арктики в своих руках. С другой стороны, понимая, что разведанные на сегодняшний день запасы минеральных и энергетических ресурсов в зоне американской юрисдикции весьма скромны по объему, а расширение ВГКШ невозможно без присоединения к Конвенции ООН 1982 г., США косвенно проявляют заинтересованность обеспечить участие своих нефтяных компаний в иностранных проектах разработки морских месторождений нефти и газа.

Такая позиция поддерживается и рекомендациями, данными экспертами администрации президента Б. Обамы[18]. С точки зрения их авторов, перед США стоит задача по совмещению, с одной стороны, защиты морской окружающей среды в зоне собственной национальной юрисдикции, а с другой – по разработке международных правил, стандартов, систем защиты морской среды в условиях активизации хозяйственной деятельности в арктическом регионе. Речь идет о необходимости внедрения соответствующего, научно обоснованного «режима управления» Арктикой. Для этого следует разрабатывать «интегрированные планы управления арктической зоной в рамках американской ИЭЗ», а также «инициировать многосторонние переговоры, которые должны привести к разработке интегрированного, экосистемного подхода к управлению новыми и увеличивающимися видами деятельности во всей Арктике, как в рамках существующих, так и новых международных структур».

Не удивительно, что для Североатлантического альянса, ищущего самоидентификацию в новых международных условиях, именно вопросы, связанные с добычей ресурсов и территориальными претензиями в Арктике, становятся стратегическими приоритетами в регионе. Свои задачи альянс видит в интеграции деятельности информационных и разведывательных служб, развитии международного и регионального сотрудничества, защите инфраструктуры, а также повышении роли блока как форума для обмена мнениями и информацией, в т.ч. с Россией, по территориальным проблемам[19].

Подводя итоги данного обзора, следует констатировать, что уровень согласованности и совпадения позиций по многим вопросам в отношении Арктики остается чрезвычайно низким. Практические действия России по определению внешних границ континентального шельфа в СЛО заставляют другие арктические государства принимать ответные меры. Это выражается, с одной стороны, прежде всего, в инициативах гражданского характера. Среди них – более активное проведение научных исследований и полярных экспедиций. Канадские и датские ученые проводят исследования, надеясь получить доказательства того, что североамериканская континентальная платформа, включающая северные канадские острова и Гренландию, простирается далеко в центр СЛО. Это поможет доказать, что продолжением континентальной платформы являются подводный хребет Ломоносова и параллельный ему хребет Альфа, переходящий на востоке в хребет Менделеева. США с Канадой проводят совместные экспедиции по изучению континентального шельфа в Арктике.

Объект исследования – район континентального шельфа и морского дна к северу от Аляски до хребта Альфа-Менделеева и на восток до канадского арктического архипелага. Цель исследований – подтверждение ВГКШ США и Канады в СЛО, а также сбор информацию о тех регионах, где США и Канада не согласны с установленными морскими границами. Возобновлена американская программа SCICEX, позволяющая ученым пользоваться военными подводными лодками для сбора информации в районах Арктики. В результате, собранные данные могут не только подкрепить позиции Дании и Канады на переговорах в ООН по расширению их прав на шельф, но и существенным образом повлиять на положительное рассмотрение повторной российской заявки. Активизация гражданской деятельности происходит не только в области научных исследований. Различного рода концептуальные и доктринальные документы с завидной частотой принимаются в США, Норвегии, России. Подключаются к этому процессу и неарктические страны – прежде всего Финляндия. Здесь учреждена официальная группа по поддержке и координации деятельности страны в Арктике, в 2010 г. принята государственная Арктическая стратегия.

В г. Рованиеми открыт Арктический информационный центр ЕС. С другой стороны – усиливается процесс милитаризации региона. Скандинавские страны обсуждают возможность формирования отдельного военного альянса по обеспечению безопасности в арктическом регионе. Проводится все большее количество военных учений: американские «Northern Edge» и «Ice Exercise»; канадские «Operation Nanook»; натовские «Cold Response» у берегов Норвегии, которая становится главным инициатором усиления активности НАТО в регионе и первой из стран переместила свое военное командование за полярный круг. Дания в 2010 г. анонсировала планы по созданию Арктического командования, арктической группировки сил и военной базы на севере Гренландии. Российская Федерация также не остается в стороне от этих тенденций. В «Основах государственной политики РФ в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» заявлено о необходимости создания группировки войск (сил) общего назначения в арктической зоне, «способных обеспечить военную безопасность в различных условиях военно-политической обстановки». Однако наряду с активизацией военной деятельности в Арктике российские военные эксперты предлагают, например, при перспективной разработке Договора о коллективной безопасности в Европе включить в него и арктическую зону с целью ограничения здесь военной активности.

В результате можно прогнозировать, что предполагаемое увеличение хозяйственной активности в регионе (активизация рыболовства, разработка энергетических ресурсов), вызванное прогнозируемым потеплением климата, может привести, к сожалению, лишь к возникновению новых поводов для противоречий. Конфликтность в Арктике, даже по сравнению с периодом холодной войны, постепенно увеличивается и переходит из военно-стратегической плоскости в «экономико-природоресурсную».

Арктическая стратегия европейских стран

Содержание региональной стратегии зависит от внешнеполитических приоритетов участников арктической политики. Либо акцент делается на международном сотрудничестве, либо на конфронтационности, или же на комплексном сочетании того и другого:

• международное сотрудничество по освоению природных ресурсов Арктики и использованию расширяющихся транспортных возможностей региона. На этот вариант ориентируются некоторые малые и средние приарктические страны (Исландия, Финляндия, Швеция), часть бизнеса (рассчитывающая продвинуть свои технологии и получить прибыль от участия в эксплуатации арктических ресурсов), ряд неправительственных организаций, выступающих за решение экологических, социально-экономических и культурных проблем региона.
• обострение международного соперничества за контроль над арктическими ресурсами. Эту линию ведут США, Канада, Дания, (отчасти) Норвегия. В этом же направлении постепенно продвигается НАТО. Часть энергодобывающих и транспортных компаний, которые опасаются, что их оттеснят от освоения Арктики, также придерживается подобной конфликтной парадигмы.
• сочетание принципов сотрудничества и конфронтации в зависимости от конкретной ситуации и интересов того или иного регионального игрока. Подобную позицию занимают ЕС и отдельные государства – Китай, Япония, Южная Корея.

В марте 2008 г. Еврокомиссия и Высокий представитель ЕС представили совместный документ «Изменение климата и международная безопасность».59 Экологическим проблемам Арктики в нем было уделено большое внимание. В частности, выделялись следующие проблемы: таяние полярного льда, нарушающее сложившуюся экосистему; негативные последствия хозяйственной деятельности в связи с освоением природных ресурсов региона и увеличением числа международных торговых маршрутов; обострение конкуренции между арктическими державами за использование природных ресурсов и морских проходов в Арктике. В качестве мер по предотвращению опасных тенденций предлагалось:

• оживить деятельность региональных организаций под эгидой обновленного Северного измерения;
• разработать арктическую стратегию ЕС с особым акцентом на обеспечении равного доступа стран к природным ресурсам и торговым маршрутам региона;
• наладить диалог с арктическими странами, не входящими в ЕС, по вопросу о последствиях глобального изменения климата для международной безопасности.

Ряд экспертов из Норвегии, США и Канады, т.е. стран, не являющихся членами ЕС, оценили этот документ как довольно решительную попытку ЕС обозначить свою претензию на участие в арктических делах. Отмечалось также, что во многом движущей силой, подталкивавшей ЕС к более агрессивной политике в Арктике, были три североевропейские страны-члена ЕС – Дания, Швеция и Финляндия, которые чувствуют себя оттесненными от арктических дел, хотя и имеют значительные интересы в этом регионе.

В ноябре 2008 г. Еврокомиссия выпустила коммюнике «Европейский союз и арктический регион», призванный очертить основные контуры стратегии ЕС в этом районе мира. «ЕС необходимо заявить о своей позиции в отношении уникального региона стратегического значения, расположенного в нашей непосредственной близости», – говорилось в сопровождавшем коммюнике меморандуме Еврокомиссии. «Арктика – уникальный уязвимый регион, находящийся в непосредственной близости от Европы. Его развитие будет иметь значительное влияние на жизнь европейцев на поколения вперед», – заявила бывший комиссар ЕС Б. Ферреро-Вальднер на презентации коммюнике. В коммюнике сформулированы цели и рекомендации по организации научных исследований арктических проблем, коренных народов, рыболовства, добычи углеводородов, мореходства, политических и юридических структур и взаимодействия с региональными организациями. В частности, выделены три главных приоритета будущей политики ЕС в регионе:

• защита окружающей среды и коренных народов Арктики;
• обеспечение устойчивого развития и рационального использования природных ресурсов региона;
• развитие механизма многостороннего сотрудничества в Арктике.

В коммюнике особо отмечается необходимость развития международного сотрудничества в арктическом регионе. «Расширение вклада ЕС в арктическое сотрудничество откроет новые перспективы в наших отношениях с арктическими странами. ЕС готов работать с ними для укрепления стабильности, многостороннего управления через существующие структуры, а также для сохранения баланса между приоритетной целью сохранения природы и необходимости освоения природных ресурсов, в том числе углеводородов», – говорится в пресс-релизе Еврокомиссии по случаю принятия коммюнике. В документе отмечается необходимость широкого диалога по вопросам арктического курса на базе Конвенции ООН по морскому праву, а также ключевая роль «Северного измерения» и Арктического совета (в работе которых активное участие принимает Россия) для сотрудничества в Арктике. Однако, как отмечают эксперты из норвежского секретариата СБЕР, при этом в документе практически не упоминается Россия, крупнейший сосед ЕС в Арктике. Между тем, по их мнению, для Европы и ЕС чрезвычайно важно учитывать Россию при выборе своих арктических приоритетов. От этого выиграют и ЕС, и Россия. Практически не упоминается и сам СБЕР, который стал платформой для регионального трансграничного сотрудничества на европейском Севере пяти российских регионов (с участием федерального уровня) с соседними Норвегией, Финляндией и Швецией.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что в обозримом будущем ЕС будет наращивать попытки усилить свое присутствие в регионе и будет более решительно отстаивать свои права на Арктику. Правда, в отличие от НАТО, США и Норвегии, ЕС будет делать это без заметного акцента на военную силу, а будет отдавать приоритет дипломатическим и экономическим методам.

Заключение

Итак, Арктика все больше привлекает внимание как основных региональных игроков, так и ведущих держав мира. Европейские страны понимают, что для формирования адекватной арктической стратегии требуется проработка и реализация целого комплекса мер политического, правового, научного, социального, экономического и военного характера. Особую значимость приобрели научные исследования Арктики, которые планируется положить в основу арктической политики европейских стран. Это диктуется не только необходимостью сбора данных для обоснования арктических границ, отсутствием необходимых технологий, но и неоднозначностью оценок дальнейшего изменения климатических условий и их последствий. В организации арктической политики европейские страны делают упор не только на государственные программы, но привлекают и частный капитал, независимые финансовые институты и зарубежные инвестиции. Активно используют ресурсы соседних стран, обладающих необходимыми технологиями и возможностями. Деятельность европейских стран в регионе нацелена не только на добычу и транспортировку энергоносителей. Речь идет о создании условий для гармоничного развития региона и проживающих в нем людей.

Важным средством реализации этой цели является интенсивное развитие экономической и социокультурной инфраструктуры в регионе. В Европе зреет понимание того, что без успеха в социально-экономическом развитии Арктики не будет ресурсов для реального сотрудничества между государствами, принимающими участие в освоении региона. Согласно современному международно-правовому статусу Арктики, нет документов, которые позволяли бы ее разделить исключительно странам, имеющим выход к Северному Ледовитому океану. Нужно отдавать себе отчет в том, что теоретически любая страна (Китай, Индия, Австралия, Япония) может заявить, что Арктика должна находиться в общем пользовании.70 Так что Арктике не позволят остаться «ничьей», и ее деление скорее всего будет основано на факте реального экономического (и уже затем военного) присутствия в регионе. Именно исходя из этих соображений, следует оценивать активность Китая, и не только на Шпицбергене.

Европейские страны намерены активизировать работу по международно- правовому обеспечению своих позиций по разделу арктического пространства. В международно-политическом плане в Арктике накопилось немало проблем, связанных с экологией, нерешенными территориальными спорами, организацией совместной хозяйственной деятельности государств и эффективных механизмов их сотрудничества, подчас бедственным положением коренных народностей. К сожалению, пока этот регион является скорее предметом соперничества, чем сотрудничества между различными международными акторами. Стороны часто склонны решать накопившиеся проблемы силовым, а не политико-правовым путем.

В условиях повышения геополитического статуса Арктики явно намечается опасная тенденция к ремилитаризации региона. России и другим государствам и международным организациям необходимо уже сейчас задуматься над поиском взаимоприемлемых решений, чтобы не допустить дальнейшей эскалации негативных тенденций. Представляется, что парадигма, основанная на международном сотрудничестве и взаимном учете интересов, более предпочтительна, чем дальнейшее нарастание конфронтации в этом регионе, значение которого будет нарастать в обозримом будущем. Хочется надеяться, что позиция Европы будет все более склоняться именно к этой парадигме.

Список использованных источников и литературы

1. Circum-Arctic Resource Appraisal: Estimates of Undiscovered Oil and Gas North of the Arctic Circle: U.S. Geological Survey // USGS : website. 2008. P. 2.
2. http://www.fas.org/irp/offdocs/pdd26.htm
3. http://www.fas.org/irp/offdocs/nspd/nspd-66.htm.
4. Арикайнен А.И., Косов О.А. Проблемы военной безопасности в Арктике. – М.: ВНИИ Системных исследований, 1990.
5. Доклад консультативного военного совета научно-исследовательского центра CNA Corporation «National Security and the Threat of Climate Change».
6. Naval Operations in an Ice-free Arctic. Symposium 17-18 April 2001. Final Report. Office of Naval Research, Naval Ice Center, Oceanographer of the Navy, and the Arctic Research Commission.
7. Climate change and international security, joint policy paper of 14 March 2008 to the European Council.
8. А. Колодкин Ледниковый период // Российская газета. 2006. 31 января.
9. http://www.gorby.ru/rubrs.asp?rubr_id=172&art_id=13839
10. Страны Северной Европы ставят вопрос об изменении статуса Северного морского пути // Российская газета. 2006. 28 июня.
11. Communication from the Commission to the European Parliament and the Council. The European Union and the Arctic Region. Brussels, 20.11.2008 COM(2008)
12. Climate-Derived Tensions in Arctic Security. Sandia Report. SAND2008-6342. September 2008.
13. Young O. International Governance. Protecting the Environment in a Stateless Society. N.Y.: Cornell University Press, 1994.
14. Berkman P. A., Young O. R. Governance and Environmental Change in the Arctic Ocean // Science. 2009. Vol. 324. № 5925.
15. www.unoilgas.com
16. European Parliament resolution of 9 October 2008 on Arctic governance.
17. Transatlantic Policy Options for Supporting Adaptation in the Marine Arctic. Report of the Expert Workshop on 11 - 12 September 2008.
18. Лукин Ю.Ф. Арктика сегодня: для России и всего мира.
19. Speech by NATO Secretary General Jaap de Hoop Scheffer on security prospects in the High North

Кирилл Сухомлин

Теги: Россия , Арктика , конкурс А.Е.Снесарева