Военная доктрина США

Военная доктрина США как система официальных взглядов (установок), определяющих основы обеспечения военной безопасности государства и использования вооруженных сил для достижения национальных целей и продвижения национальных интересов, раскрывается в документах, издаваемых президентом, министром обороны и председателем КНШ, а также в заявлениях и практических действиях американского военно-политического руководства, отражающих его военно-политический курс, военную стратегию и стратегию развития вооружённых сил.

Военно-политический курс США разрабатывается и реализуется на основании предпосылки о том, что США являются и в обозримой перспективе должны оставаться единственной военной и экономической сверхдержавой, глобальным лидером, имеющим право единолично формировать такие условия международной обстановки, которые бы в максимальной степени способствовали продвижению ключевых интересов Вашингтона в различных регионах мира.

Соединенные Штаты активизируют усилия, направленные на всестороннее укрепление своих позиций на постсоветском пространстве за счет переориентации республик бывшего СССР на Вашингтон как на основного и наиболее выгодного партнера в важнейших областях. Администрация США полагает, что в условиях сохранения традиционно тесных торгово-экономических связей стран СНГ с Россией приоритетное развитие диалога с ними в сфере борьбы с терроризмом, обороны и безопасности позволит США обеспечить свою вовлеченность в региональные процессы и таким образом оказывать непосредственное влияние на их развитие.

В Европе основные усилия Соединенных Штатов в настоящее время сосредоточены на сохранении за собой ведущей роли в формировании системы коллективной безопасности в регионе, центральным компонентом которой должен оставаться Североатлантический союз. Вашингтон пытается блокировать любые возможности предоставления европейским странам широкой самостоятельности при решении военно-политических вопросов и создании автономных от НАТО региональных военных структур. США настойчиво проводят политику, направленную на дальнейшее расширение Североатлантического альянса, пытаются обеспечить привязку европейских стран к инфраструктуре блока, упрочить их зависимость от НАТО, и, в частности, от США в сфере военно-технического сотрудничества.

В Азиатско-Тихоокеанском регионе основными союзниками Соединенных Штатов остаются Япония и Республика Корея. Главными направлениями военной политики США в АТР являются укрепление лидирующих позиций в этом районе мира, сохранение американского военного присутствия, расширение доступа ВС США к элементам инфраструктуры государств региона, предотвращение распространения оружия массового поражения.

На Ближнем Востоке главные задачи Соединенных Штатов состоят в защите своих военно-стратегических и экономических интересов, обеспечении безопасности морских и воздушных коммуникаций. Вашингтон, используя политические и экономические рычаги давления на Израиль и арабские страны, намерен добиваться от них содействия в разрешении палестино-израильского кризиса по выгодному для себя сценарию.

В Африке и Латинской Америке администрация США намерена продолжать курс на сохранение контроля за внешней и внутренней политикой стран этих регионов путем использования экономических рычагов, дипломатического нажима и прямого силового давления в интересах закрепления здесь своего влияния и защиты американских интересов в военно-политической, энергетической и торгово-экономической областях.

По взглядам американского военно-политического руководства, в обозримой перспективе применение вооруженных сил США будет осуществляться с привлечением войск (сил) союзников. При этом Соединенные Штаты будут самостоятельно определять цели войны и, исходя из них, формировать коалиции.

Сущность и содержание военной стратегии США раскрывается в целом комплексе официальных документов. Главными из них являются «Стратегия национальной безопасности США», «Стратегия национальной обороны США» и «Национальная военная стратегия США». При этом геополитические и геоэкономические аспекты американской военной стратегии освещаются в «Стратегии национальной безопасности», военно-политические – в «Стратегии национальной обороны», а военно-стратегические – в «Национальной военной стратегии».

По взглядам американского руководства, изменение характера будущего военного противоборства определяется значительным расширением спектра угроз национальной безопасности США в мире. В основополагающих «национальных стратегиях» существующие и ожидаемые угрозы подразделяются на четыре категории:

1. Традиционные военные угрозы, обусловленные наличием у других государств регулярных вооруженных сил, оснащенных и подготовленных для ведения полномасштабных военных действий на земле, в воздухе и на море;
2. Иррегулярные угрозы, исходящие со стороны иррегулярных вооруженных формирований стран и негосударственных субъектов, использующих такие методы, как терроризм и партизанские действия для нейтрализации преимуществ вооруженных сил США или осуществляющих преступную деятельность (пиратство, наркоторговля) для дестабилизации региональной безопасности;
3. Катастрофические угрозы, к которым относятся приобретение и использование ОМП государствами или негосударственными субъектами. По американским оценкам, эти угрозы исходят от растущего количества враждебных режимов и террористических групп, стремящихся к обладанию и применению ОМП;
4. Подрывные угрозы, которые обусловлены возможностью использования другими странами новых технологий (нано-, кибер- и космических, оружия направленной энергии и т.д.) для нивелирования военного превосходства США. Среди стран, которые в перспективе смогут оспорить американское превосходство в военной сфере, рассматривается, прежде всего, Китай. К державам, способным сменить свое отношение к США на враждебное и в перспективе эффективно им противодействовать, американское военное руководство также относит Россию и Индию.

Применение ВС США в XXI веке будет иметь следующие основные характерные черты: тесное взаимодействие на всех уровнях; нацеленность на достижение результативности; формирование единого информационного пространства; высокая огневая мощь и точность поражения целей; мобильность экспедиционных формирований ВС; использование превосходства в космосе; возможность применения ядерного оружия.

На ближайшие десятилетия основные усилия в военном строительстве США будут сосредоточены на совершенствовании оснащения ВС и их подготовке к боевому применению без полномасштабного мобилизационного усиления.

Стратегия развития вооруженных сил. Американское военное руководство, признавая, что ВС США остаются сильнейшими в мире, не исключает возможности появления противников, которые, используя новые подходы к ведению вооруженной борьбы, смогут нейтрализовать это превосходство, что подорвет лидирующее положения США в мире. В связи с этим осуществляется наращивание военного потенциала США в рамках так называемой трансформации вооруженных сил. При этом главное внимание уделяется комплексной реализации новой военной стратегии и новых концепций строительства и боевого применения ВС, нацеленных на укрепление военного превосходства США и возможностей по защите страны от асимметричных угроз с использованием превентивных действий.

Создание необходимого для реформирования вооруженных сил научно-технического потенциала планируется осуществлять путем развития и внедрения новых технологий, способствующих достижению целей национальной военной стратегии США и реализации перспективных концепций применения ВС.

Для реализации концепции «Всеобъемлющего сдерживания» США планируют использовать новую триаду, предназначенную для достижения стратегических целей в ходе будущих боевых действий. Она будет включать: 1) наступательный компонент (как ядерные, так и неядерные средства воздушного и космического нападения); 2) оборонительный компонент (единую глобальную систему ПРО/ПВО, перспективную систему ПКО); 3) гибкую, способную к воссозданию своих возможностей инфраструктуру производства, хранения и испытаний ядерного оружия. Для объединения компонентов новой триады планируется построить единую систему управления, разведки и планирования с использованием передовых информационных технологий.

В целом военно-политическое руководство США стремится не только добиться подавляющего военно-технического превосходства над потенциальными противниками, но и иметь такое же превосходство по отношению к своим стратегическим союзникам и странам-партнерам. Следствием этого может стать дальнейшее повышение значимости военной силы в достижении целей внешней политики США, что в перспективе может стать основным фактором, определяющим формирование военных угроз Российской Федерации.

Военная доктрина КНР

Военные теоретики Китая используют термин «военная доктрина» в отличном от принятого военной наукой Российской Федерации смысле. Он часто отождествляется с понятиями «стратегия национальной безопасности», «национальная стратегия», «оборонная стратегия». Иногда термин «военная доктрина» распространяется на какую-либо отдельную область военного дела («ядерная доктрина», «доктрина наступления»). В других случаях этот термин выступает как завуалированное выражение военно-политических целей государства и способов их достижения.

Наиболее соответствующим по смыслу американскому термину «стратегия национальной безопасности» отвечает китайский термин да чжаньлюе, дословно переводимый как большая стратегия. В широком смысле под «большой стратегией» понимается «стратегия использования ресурсов государства для достижения главных национальных идей». Китай имеет собственную, свойственную только ему систему взглядов на характер военных угроз и способы их парирования, а также на роль ВС в обеспечении национальных интересов, то есть то, что в военной науке и называется военной доктриной.

Как основу для достижения своих военно-политических целей ВПР КНР рассматривает концепцию «жизненного пространства и стратегических границ». Данная концепция прямо обосновывает притязания руководителей китайского государства на создание собственных сфер влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе и формирование экономически и политически благоприятного для китайцев «жизненного пространства» в пределах «стратегических границ», которые не совпадают с государственными границами Китайской Народной Республики. При этом военно-политическое руководство Китая считает, что эти стратегические границы должны расширяться по мере роста «комплексной мощи государства». На современном этапе Пекин намерен добиваться выполнения поставленных задач путем применения мирных средств, реализуя во внешней политике концепцию «мягкой силы».

При оценке степени внешней военной угрозы ВПР КНР исходит из того, что роли стран и соотношение сил в мировой политике не остаются постоянными, поэтому следует быть готовыми к любому изменению международной обстановки, в том числе – в неблагоприятном для Китая направлении.

В соответствии со взглядами военно-политического руководства китайского государства угрозы национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности КНР подразделяются на «традиционные» и «нетрадиционные».

К числу основных «традиционных» угроз оно относит:

• нерешенность Тайваньской проблемы;
• потенциальную возможность прямой внешней агрессии вследствие территориальных споров между КНР и соседними государствами, а также вовлечение ВС США и Японии в вооружённый конфликт в зоне Тайваньского пролива;
• высокую степень вероятности решения проблем на Корейском полуострове силовыми методами;
• стремление ВПР США и его союзников к сдерживанию Китая за счет укрепления существующих и создания новых блоковых структур антикитайской направленности;
• распространение ядерного оружия, постепенную милитаризацию космического пространства;
• активизация международного терроризма, религиозного экстремизма и национального сепаратизма.

В качестве «нетрадиционных» угроз ВПР КНР рассматривает угрозы в информационной, экономической, экологической и гуманитарной областях, а также угрозы, связанные с борьбой за источники сырья и рынки сбыта, контролем над ресурсами Мирового океана и стратегическими транспортными коммуникациями.

Необходимо отметить, что если ранее руководители китайского государства относили угрозы, связанные с международным терроризмом, религиозным экстремизмом и национальным сепаратизмом к «нетрадиционным», то на данном этапе они относят их к «традиционным» угрозам.

Исходя из оценки вероятных военных угроз, ВПР Китая классифицирует своих противников как «наиболее вероятных» и «потенциальных». К числу наиболее вероятных противников оно относит США и Японию, при этом отмечается, что прямое вооруженное столкновение с ними в ближайшей и среднесрочной перспективе может состояться только при решении Тайваньской проблемы силовыми методами. К потенциальным противникам руководители китайского государства относят Индию и ряд стран Азиатско-Тихоокеанского региона, таких как Вьетнам, Малайзия и Филиппины, с которыми имеются территориальные разногласия.

Российская Федерация на современном этапе развития рассматривается высшими политическими лидерами страны как долгосрочный стратегический партнер, однако не отрицается то, что по мере восстановления былого влияния РФ на мировой политической арене возможно как непрямое, так и открытое противостояние двух стран.

Анализ тенденций развития мирового сообщества с середины 80-х годов прошлого столетия до наших дней позволяет ВПР КНР сделать вывод о малой вероятности возникновения крупномасштабной войны с участием Китая. В ближайшей и среднесрочной перспективе, при сохранении существующих тенденций развития военно-политической обстановки в регионе, оно рассматривает возможность развязывания локального вооружённого конфликта высокой интенсивности против противника, обладающего технологическим превосходством.

Исходя из полученных выводов о перспективах развития ВПО в регионе, а также используя опыт строительства современных вооруженных сил ведущими мировыми державами, политические лидеры Пекина строят свои вооружённые силы исходя из ряда концепций, наиболее актуальными из которых являются концепции «активной обороны», «ограниченного ядерного контрудара» и «локальных войн».

Концепция «активной обороны» ориентирует подготовку экономики и вооруженных сил к длительной активной стратегической обороне на заранее подготовленных рубежах с целью изменения соотношения сил в пользу ВС КНР и обеспечения перехода в решительное контрнаступление. Согласно китайской военной терминологии, эта концепция основана на принципе «обороны, самообороны и ответного удара по противнику».

Концепция «ограниченного ядерного контрудара» не опровергает взятого китайскими лидерами обязательства не применять ядерного оружия первыми, но предусматривает нанесение ответного ядерного удара по противнику, в намерения которого входит ядерное нападение на Китай. Развитие ВС КНР в рамках данной концепции осуществляется в соответствии с проводимой военно-политическим руководством страны политикой ядерного сдерживания.

Концепция «локальных войн» позволяет ВПР КНР осуществлять мероприятия по строительству современных вооруженных сил, способных решать поставленные задачи в локальных вооружённых конфликтах любой интенсивности и против любого противника.

Китайские военные аналитики подразделяют локальные войны на большие, средние и малые. Под большой локальной войной понимается ведение боевых действий нескольких государств в пределах одного-двух ТВД. Средняя локальная война – ведение боевых действий на одном или нескольких операционных направлениях в пределах одного ТВД. Малая локальная война – боевые действия двух государств в приграничных районах с ограниченным количеством войск (сил).

Военно-политическое руководство Китайской Народной Республики, осуществляя мероприятия по военно-экономическому обеспечению обороны страны, исходит из ряда принципов, общепринятых в мировой практике. Важнейшим из них является создание так называемой системы малого военного представительства и больших мобилизационных возможностей, при которой ограниченное по масштабам производство военной продукции мирного времени служит базой для его интенсивного наращивания в военное время. Производственный потенциал мирного времени обеспечивает текущие потребности вооруженных сил в вооружении, создание новых образцов техники, а также потребности торговли оружием на внешнем рынке. Мобилизационные возможности, основанные на научно-техническом и производственном потенциале мирного времени, включают полное использование производственных мощностей оборонной промышленности, а также гражданской сферы экономики страны.

Основной упор в военно-технической сфере ВПР КНР делает на развитие собственной научно-технической базы по созданию передовых образцов вооружения и военной техники, технологий военного и двойного назначения. Поступательное развитие экономики Китая обеспечивает планомерное увеличение оборонных расходов, обеспечивающих модернизацию и строительство современных вооруженных сил Китая.

Таким образом, современный военно-политический курс, декларируемый китайскими руководителями, носит миролюбивый характер, исключает вступление в любые блоки и позволяет обеспечивать военную безопасность и отстаивать территориальную целостность страны. Дальнейшее наращивание военного потенциала позволит ВПР КНР не только защищать собственные национальные интересы на региональном и мировом уровне, но и предпринимать попытки решения спорных вопросов силовыми методами.

Теги: США , Китай